Королева миротворцев. Книга вторая
Шрифт:
– Может это кошка охотится за птицей? – робко встрял в разговор старших молоденький стажёр. – Вон! Видите? Птица опять летит впереди…
– Чушь. – отрезал старший. – Кошка не станет охотиться за тем, что ей не по зубам. Такая крупная хищная птица – не её добыча! Зверь видимо ранен, а учуяв запах крови падальщик уже не оставит её в покое. – старший прислушался к прорезавшимся звукам в наушниках, пододвинул к губам микрофон.
– Да, «Эндрю», теперь тебя слышу нормально… Да живы-живы… Пока обратно не собираемся, пасём тут одну пару… До связи. – и обращаясь уже к команде пояснил, – Потеряли нас на радаре и перепугавшись решили, что нас всё-таки съели крокодилы.
– Какие крокодилы? – удивился младший.
– Да было у нас дело, когда крокодил заглотил рацию, а механик потом ругался, что мы непонятно бормочем в эфире … Несварение у зубастого бедняги случилось, вот в его животе и урчало.
Вскоре густой лес сменился чахлым подлеском, лощина постепенно сошла на нет, перейдя в ровное каменистое плато, а ручей, вильнув в сторону, затерялся среди огромных круглых валунов. Словно чёрная река из камней пронеслась здесь когда-то, и у этой «каменной реки» были и берега, из сваленных ровной чередой огромных аспидных глыб, и дно, мощёное большими и маленькими круглыми камнями. Теперь, раскалённые под полуденным солнцем, они больно жгли сбитые подушечки лап когуара, а чёрная шкура зверя, также сильно разогретая, доставляла когуару мучения, заставляя его глухо ворчать. Огромный сухой язык вывалился из пасти набок, вязкая слюна не давала облегчения горлу, а лёгкие буквально горели. Сильнее страха преследования кошку мучила жажда, и когуар шумно втягивал пастью воздух, надеясь уловить хоть какой-то намёк на близкую воду. Только теперь стало понятно значение слов «в глазах потемнело», мир странно сузился до крошечного пространства в два шага, утратил все цвета, оставив лишь множественные оттенки серого.
Над головой зверя, дважды чиркнули по камням металлические дротики. Кошка затравлено оглянулась, торопливо вильнула за ближайшие большие камни. Ещё два или три дротика прошли мимо цели, со звонким стуком упав позади. От понимания, что враг находится на расстоянии выстрела, лапы начали деревенеть, а живот предательски свело.
«Даже маленькой птахе хватает бесстрашия и сил отводить врага от гнезда… Я смогу. Я справлюсь», – убеждала зверя часть сознания Элис. Живо нарисованная воображением человека картина похищенных и сидящих в клетке малышей, и открывшееся второе дыхание придали немного сил.
Оглянулась назад: раскачиваясь из стороны в сторону, повозка хоть и потеряла в скорости, но, прибавив шума и лязга, неотвратимо следовала за зверем, умело лавируя среди каменных завалов. Бросила взгляд вперёд: из-за взгорка открылось близкое море, значит, пора сворачивать вправо. Ловушки должны были находиться теперь не так уж и далеко, за небольшим лесом. Взгляду хищника неожиданно открылся пологий холм, поросший удивительно густой, изумрудной, даже какой-то необыкновенно шелковистой травой. Ноздри учуяли запах воды и кошка, пригнувшись, торопливо пошла на его зов. Маленький родник, бьющий из-под последнего перед холмом камня, наполнив небольшое углубление в земле, вытекал в сторону тонким ручейком. Кошка жадно схватила пастью ледяной воды, от которой перехватило дыхание и заломило зубы, пригнувшись передними лапами, окунулась грудью в прозрачную живительную влагу и, нырнув в высокую зелень травы с наслаждением ощутила, как стремительно расширяется узкий серый мир, вновь впуская в себя буйство красок и запахов. Услышала позади себя громкие крики и шум повозки, и поняла, что с преодолением последней череды огромных валунов у преследователей вышла заминка. У неё неожиданно появилась возможность оглядеться, немного отдышаться и, не давая охотникам себя потерять, принять верное решение…
Только теперь, когда к ней вернулась способность к объёмному цветному видению, а ноздри вновь принялись различать запаховые тона и полутона, она поняла, что днем все выглядит и пахнет совсем не так, как ночью. Словно и не было их вовсе, исчезли неприметные, но очень ароматные растения, уступив место разноцветью крикливо-ярких цветов. Огромные расписные бабочки взлетали перед носом когуара, трепеща на ветру и отбрасывая в стороны радужные блики… медленно, словно опадающие листья, опускались на цветы за спиной зверя. Разноцветные пичужки с испуганным щебетанием взмывали ввысь, животные, названия которым Элис не знала, шарахались в стороны и уже издали, с любопытством, разглядывали неведомого им до селе когуара. Оказалось, что дневная жизнь на этой планете была куда более разнообразна, чем ночная, с которой обычно имела дело хищница.
Подняв морду, кошка изучающее окинула взглядом холм. Только теперь она осознала, что на вершине его находятся величественные каменные развалины. Огромные арки из розового мрамора, выстроились чередой, опоясывая весь холм словно ажурная царская корона. Кое-где арки были совсем нетронуты временем, кое-где частично разрушены, но даже теперь, по прошествии многих сотен лет, они производили ошеломляющее своей мощью и красотой впечатление.
Хищница сильно удивилась увиденному, ей казалось, что все окрестности Арахонии были ею уже давно исследованы, но она никогда раньше не видела этого холма и ни от кого даже не слышала о его существовании! Не забывая держать одно ухо повёрнутым на буксующих преследователей, она настороженно принюхалась к шедшему от развалин запаху. Ветер не принёс определённо враждебных запахов, но навеял до такой степени сильное ощущение чуждости всего строения, что захотелось покинуть это место как можно скорее. Беспричинное чувство тревоги холодком пробежало между лопаток… или это холодила отяжелевшая мокрая шкура? Кошка поёжилась, заворчала, сердясь на себя за непреодолимый, необъяснимый страх возникший в ней, прижав уши, вновь настороженно оглянулась: сильно раскачивающаяся повозка не давала охотникам возможности прицелиться, но каменные россыпи заканчивались сразу перед холмом. Здесь, у подножия странных руин, среди сочной густой травы, камней не было вовсе, кто-то намеренно и аккуратно выбрал их, невольно открывая беспрепятственный проезд для повозки.
Сверху буквально свалился Харэй, прокричал на лету:
– Пригнись! Держись среди травы, огибай холм. Скорее!
Эта поддержка, весьма кстати, вырвала когуара из сетей его нерешительности, дала толчок к действию. Почти стелясь брюхом по земле, когуар устремился вперед, и, хотя колыхание травы и выдавало его путь, оно же и не давало возможности вести прицельный огонь.
Вездеход, уже выбравшийся из каменных россыпей на подошву холма, от чего-то, беспричинно несколько раз глох, под яростные проклятья чужаков, на него, как и на когуара, тоже что-то подействовало, и сдерживая, не давало возможности разогнаться, как будто густая изумрудная трава смогла стать помехой для мощных металлических гусениц! Заметив неладное, и предположив в составе местных грунтов магнитные руды, водитель взял круто влево, уходя с холма в сторону и огибая его по широкой дуге.
Когуар заметил, что чужаки отчего-то замешкались, и смог немного восстановить силы в измученных лапах. На стороне хищника сейчас было то, что во время обращения, разум зверя брал верх над разумом человека: Когуар прекрасно ориентировался в лесу даже в кромешной тьме, легко выслеживал добычу по звуку и по запаху, мог часами карабкаться по деревьям, не боясь ни высоты, ни других хищников. Он мог многое, что не по силам обычному человеку, но вот разумно и логично думать было мучительно сложно. Уголком человеческого сознания когуар пытался понять: что же именно повстречалось на его пути, и каким вообще образом, на необитаемой планете, могли оказаться постройки, подобные этой?
Когуар ещё прибавил шагу, насторожено поглядывая на замшелые стены. От них веяло древностью и давней заброшенностью, но в то же время когуара не оставляло ощущение, что из глубины темных проемов за ним наблюдают, неотступно и безучастно, как мог бы большой зверь наблюдать за ползущей по его лапе букашкой в пору послеобеденного отдыха.
Хищница поежился, руины как будто говорили ей: «Это место не для тебя. Уходи!», и это ощущение грозного предупреждения было столь сильным, что кошка перешла на бег, стараясь поскорее покинуть не гостеприимное место.
А сразу за холмом вновь открылся лес, такой родной и уютный! Когда спасительные ветви деревьев прикрыли спину, когуар еще раз оглянулся. Нет, он не высматривал охотников, звук их ужасной повозки был слышен издалека, ему хотелось еще раз, уже с безопасного расстояния, посмотреть на каменное «нечто», повстречавшееся на его пути. «Словно большой, сильный, уснувший зверь. Властитель холма и окрестностей», – подумал когуар, – «Не беспокой его сон, и он не причинит тебе вреда».