Королева сплетен
Шрифт:
Дверь открывается еще до того, как я успеваю сказать «Войдите!».
К моему величайшему удивлению, на пороге стоит Доминик. Она просто потрясающа в туфлях на высоком каблуке от Маноло и облегающем коротком зеленом платье.
Я качаю головой:
– Слушай, все пока выглядит плохо, но я успею доделать платье, если меня оставят в покое и дадут нормально поработать.
Доминик входит в комнату, внимательно смотря под ноги, словно там натянута проволока-ловушка, а не просто разбросаны груды кружев.
– Я пришла не из-за платья. –
– Послушай. – Чаша моего терпения переполнена. – Если ты хочешь, чтобы я закончила платье к утру, оставь меня в покое, ладно? Скажи Викки, что я делаю все, что в моих силах.
– Я же сказала, что пришла не из-за Викки и ее платья. Я пришла из-за Люка.
Люка? Это заставляет меня отложить ножницы. И что же Доминик хочет мне сказать насчет Люка?
– Знаю, ты в него влюблена, – говорит она, берет из открытого ящика тумбочки упаковку мозольного пластыря и внимательно ее изучает.
– Что-о? – От изумления я даже рот раскрыла.
– Это же очевидно, – выдает Доминик, кладя пластырь туда, откуда взяла. – Сначала я не тревожилась, потому что… ну взгляни на себя.
И я, как последняя идиотка, смотрю на себя. К моему черному платью прилипло примерно восемьдесят пять тысяч клочков белых ниток. Волосы стянуты в хвост, а туфли потерялись где-то под залежами кружев.
– Но я знаю… он увлекся тобой, – заявляет Доминик, подняв подбородок.
Да. Возможно. Одно время. Сейчас? Не думаю.
– Он относится к тебе, как старший брат к забавной младшей сестренке-несмышленышу, – продолжает она.
Вот здорово. Как Блейн относится к Викки. Хотя это лучше, чем ненавидеть.
– Думаю, он тебе многое о себе рассказывает. – Она находит один из моих многочисленных путеводителей и разглядывает его. – Интересно, он рассказал тебе о предложении, которое ему сделал дядя?
Я изображаю полное неведение. А что мне еще остается? Не могу же я признать, что подслушала. Хотя именно так все и было.
– Предложение?
– Ну, ты должна была слышать. Работа в Париже в филиале весьма солидной фирмы месье Тибодо. Он будет зарабатывать гораздо больше, чем сейчас. Неужели он тебе не рассказал?
– Нет, – говорю я, и на этот раз не лгу.
– Странно, – удивляется Доминик. – Он вообще ведет себя странно.
– Что ж, такое случается, – говорю я для поддержания разговора. – Знаешь, когда вдруг на тебя сваливается огромная сумма денег, люди ломаются. Посмотри на Блейна.
– Блейна? – Доминик озадачена.
– Ну да. Блейн Тибодо. – Доминик все еще не понимает, и я поясняю. – Его группа подписала контракт со студией звукозаписи, и девушка Блейна ушла от него. Она сказала, что теперь он слишком богат для нее. Когда доходит дело до больших денег, некоторые люди просто… пугаются.
Доминик озадачена. Мой путеводитель совершенно забыт.
– А
– Ну конечно. И потом Блейн только что продал одну из своих песен для рекламы «лексуса».
– Правда? – Доминик прищуривается и кладет путеводитель на стол. – Как интересно. – Но тон ее говорит как раз об обратном. – Так ты не знаешь, почему Люк ведет себя так странно?
– Понятия не имею. – Я и впрямь не знаю. По крайней мере, почему он ведет себя странно по отношению к Доминик. Если, конечно, она не обвинила его во лжи, как я.
– Ладно, – говорит она и направляется к двери. – Спасибо. И удачи с платьем. – Ее губы кривятся в подобии улыбки. – Похоже, она тебе понадобится.
Ладно, если Люк предпочитает именно таких женщин – высоких, тощих, с искусственно увеличенной грудью (а я бабулиной жизнью клянусь, что это так) и одержимых деньгами, тогда флаг ему в руки.
Хотя, конечно, я могу понять, почему он предпочитает быть с такими, нежели с теми, кто называет его лгуном. Даже если это так и есть.
Вот Доминик такого бы никогда не сделала. Она для этого слишком хитрая. Настолько хитрая, что смогла втянуть меня в безнадежное предприятие, закончить которое к утру просто нереально. Во всяком случае, так, чтобы всем понравилось. К тому времени как внизу начинаются тосты – я слышу звон бокалов, потом затишье, потом взрыв смеха, я все еще отпарываю кружева.
И понимаю, что без них еще хуже.
Может, пришить кружева обратно и признать свое поражение или лучше паковать вещи и уносить отсюда ноги? Тут дверь снова открывается, и без стука входит Шери. В руках у нее тарелка с едой.
– Прежде чем ты откроешь рот и сделаешь все еще хуже, – сердито заявляет она, ставя тарелку на тумбочку рядом с книгами и лампой, – хочу сообщить тебе, у меня начались критические дни, а я забыла взять тампоны. Вот и решила поискать их у тебя – ты всегда собираешься, как на Эверест, будто неделями не увидишь цивилизации, хотя едешь всего на день. Так я и нашла твой ноутбук с дипломной работой. Ты оставила его открытым прямо на кровати. Я просто не могла не заметить его. Я подумала, что это твой дневник, а поскольку у меня ПМС, мне было необходимо его прочесть, ты же понимаешь.
Я смотрю на нее в изумлении.
– Знаю, нельзя было этого делать, – продолжает она, – но я все равно прочитала. Так я и поняла, что ты еще не получила диплом. Люк мне ничего не говорил. Вообще-то странно, что незнакомцу ты доверила эту тайну, а мне – своей подруге с детского сада – нет.
Я чувствую, что подо мной что-то дрожит. Сначала думаю, что это пол, но потом понимаю – это колени.
– Так Люк тебе ничего не говорил? – упавшим голосом переспрашиваю я.
– Нет. – Шери плюхается на кровать, не обращая внимания на разбросанные повсюду кружева. – И как тебе в голову пришло обвинить в этом именно его? Кажется, он просто в восторге от этого. И от тебя тоже.