Королева Теней. Пенталогия
Шрифт:
— Да, милорд отец, — склонил голову Саймон и, бросив на Артура мгновенный тоскливый взгляд, обреченно поинтересовался: — Вы любите некромантию, милорд? У моего отца изумительная коллекция черепов.
— Черепов? — осторожно уточнил Артур, бросая на матушку вопросительный взгляд.
Получив благосклонный кивок, он встал из-за стола и предложил Айлин руку, которую ей пришлось принять, хотя она бы лучше подождала, пока ее пригласит Саймон.
— Ну да, коллекция черепов, — беззаботно подтвердил Саймон и повел их сначала к выходу из столовой, а потом длинными извилистыми коридорами куда-то вглубь дома. — Отец всю жизнь собирает черепа, но не обычные, а принадлежавшие ученым,
— Даже не знаю… — протянула Айлин. — А разве кто-нибудь согласился бы?
Они прошли малую гостиную, совсем такую, как в доме Ревенгаров, только отделанную не светлыми сосновыми панелями, а темными дубовыми. И вместо охотничьих трофеев на стенах висели картины. Айлин с удовольствием бы их рассмотрела, но нетерпеливый Саймон уже вел их с Артуром дальше.
— Почему нет? — удивился он, распахивая очередную дверь. — Чем гнить в земле или сохнуть в склепе, разве не лучше стоять на полочке в приятной компании? Я имею в виду, если ты череп…
С этой точки зрения Айлин загробную жизнь не рассматривала, но, подумав, согласилась, что это и вправду лучше. Если, конечно, черепам не все равно.
— Черепам, положим, это глубоко безразлично, — бодро отозвался Саймон, указывая рукой на выбеленный и покрытый лаком скелет, стоящий в углу очередной комнаты на подставке, как обычно ставят чучела. — Но бывшие хозяева иногда навещают свои останки. Вот, смотрите, это горный арлезийский лев! Когда мне было пять лет, я его анимировал. Отец был счастлив! Правда, я еще не знал, как накладывать чары подчинения, и ему пришлось побегать за этим красавцем по всему саду.
— Ой… — хихикнула Айлин, представив, как важный магистр, подхватив мантию, ловит львиный скелет. — А почему ты не сделал из него умертвие, как из Пушка?
— Не умел, — с сожалением развел руками Саймон и добавил с некоторой завистью: — Такое умертвие у меня и сейчас вряд ли получится. Я ведь так и не смог сообразить, в чем там секрет, а отец посмеивается и говорит, что в свое время пойму. Ревенгар, ну хоть ты скажи, как ты создала эту зверюгу?! Я тоже хочу! Я бы лошадь сделал… — Он мечтательно зажмурился и расплылся в улыбке. — Или льва…
— Не знаю, — чуть виновато отозвалась Айлин. — Я не помню, правда. Мне в тот день было грустно, и очень хотелось собаку. Свою собственную.
Она покосилась на Артура, и брат ответил ей хмурым взглядом.
— У тебя не было собаки? — поразился Саймон.
— Своей — нет, — с сожалением ответила Айлин. — Только охотничьи, но они на псарне…
И в дом их Айлин брать категорически запрещалось. Даже для Артура матушка не делала в этом исключения, но брат хотя бы мог сколько угодно играть с собаками на заднем дворе и в саду, а леди это, как всегда, не подобает. Это же ужас, сколько всего не подобает леди! Несправедливо! Вот об этом она и думала тем дождливым летним днем, забившись в садовую беседку и истово мечтая, что вот была бы у нее собственная собака! Только не маленькая, как у тетушки Мэйв, а такая, чтоб обнимать ее, запускать руки в шерсть, трепать за холку и гладить морду и уши…
И когда что-то ткнулось ей в руку, замечтавшаяся Айлин не сразу поняла, что собачий нос, примечтавшийся ей и вдруг оказавшийся настоящим, не мягкий, а странно твердый и острый. Опустила глаза — и завизжала на весь сад. Примчавшийся садовник побледнел и выскочил из беседки, крича еще громче и зовя милорда, потом прибежали еще слуги, кто-то позвал отца… Тот
Отец испугался, что поднятое умертвие может ей чем-то повредить! И готовился ее спасти. Стоило вспомнить об этом, и Айлин даже сейчас залила горячая волна благодарности. Но тогда она сама вскрикнула, прося не трогать Пушка — имя само подвернулось на язык, тоже давно придуманное и бережно лелеемое — а страшное костяное умертвие жалось к ее ногам, опустив к земле морду и виляя непонятно как держащимися суставчиками хвоста. И Айлин точно знала, что ему страшно и непонятно все вокруг. Что это самая настоящая собака, только давным-давно заблудившаяся в смертных тенях и даже не понявшая этого.
Просто однажды молодой веселый пес, старательно охранявший хозяйский сад, учуял чужаков и рванулся к ним, будя сторожей звонким лаем, но один из пришельцев взмахнул рукой, и псу стало очень больно, а потом темно и одиноко. И было темно и одиноко очень долго, пока не пришла хозяйка и не разбудила его. Добрая хозяйка, хорошая! Но почему все так кричат и ругаются, ведь он всегда был послушной собакой…
Вот это Айлин, торопясь и путаясь в словах, пыталась объяснить отцу, а тот слушал, сначала хмурясь и недоверчиво присматриваясь к Пушку, потом махнул рукой и велел запереть пока «это чудище» в каретном сарае и вызвать из города некроманта. Потом о чем-то долго говорил с матушкой, и вместо некроманта приехал мэтр Бреннан, а потом…
Что было потом, она рассказывать не стала, потому что рядом с ними шел Артур, но Саймон, стрельнув на него взглядом, и так что-то понял.
— Надо попробовать с птицами, — задумчиво сказал он, ведя их уже по галерее второго этажа, длинной, огибающей всю заднюю часть особняка. — Я бы хотел такого ворона, а то с собаками слишком много хлопот. Хотя твой Пушок — это… эх…
Он распахнул очередную дверь и провозгласил, пропуская Айлин и Артура в огромную комнату:
— А вот и мы! Дарра, ну скажи, что у тебя все готово!
— Разумеется, готово, — спокойно сказал Дарра, поднимаясь из кресла, стоящего у огромного дубового стола.
Артур поспешно поклонился, шагнув вперед и выпалив:
— Артур, младший лорд Ревенгар, к вашим услугам, милорд.
— Дарра, младший лорд Аранвен, — ответил тот легким изысканным поклоном, и у Айлин на миг замерло сердце.
Если Саймон в нарядном камзоле был похож на праздничное древо, то при взгляде на Дарру вспоминались легенды о Дивном народе. Высокий, не худой, а именно тонкий, с длинными светло-золотистыми волосами, заплетенными в косу, Дарра словно светился изнутри ровным серебристым сиянием. Может быть, это просто показалось Айлин, ведь на нем тоже был серебристый парчовый камзол гербовых цветов Аранвенов. А может, это из-за бледного лица с чеканным профилем. Или просто так падал свет от нескольких светильников, расставленных на полках. Все стены от потолка до пола в этой комнате занимали высоченные стеллажи, где лампы чередовались с какими-то круглыми светлыми предметами, и Айлин не сразу сообразила, что видит.
Но тут рядом что-то прошипел Артур, нервно втянув воздух, а потом выдохнув его, и Саймон, ухватив ее за руку, подвел Айлин к ближайшим полкам. Черепа! Лишенные малейших следов плоти, тщательно вычищенные, светло-желтые, белые, коричневые… Они казались произведением искусного гончара или резчика по дереву, по-своему прекрасные и совсем не отвратительные. Айлин затаила дыхание и осторожно, с трепетным благоговением коснулась кончиками пальцев прохладной светлой кости, прочитав на подставке черепа надпись: «Маэстро Винченцо Лагеррини».