Королева Ветров
Шрифт:
— Кхм, — я откашлялась, давая себе время собраться с мыслями. — Что ты знаешь о трансмутации?
— Это раздел в алхимии, — в готовности ответил Альбедо, выглядя заинтересованным. Он даже посмотрел на меня совсем другим взглядом, явно оценивая. — Довольно сложный для изучения и требует знаний во многих областях, чтобы оперировать изменениями. Я знаю не многих специалистов в этом направлении. Обычно сложности начинаются с подборкой реактивов и проводника. Не каждому удается создать свой философский камень.
Я прищурилась
— Есть ли какая-то разница между изменяемыми объектами? Например, обычный предмет, предмет, напитанный элементом, или волшебный предмет, либо же имеющий… допустим, божественное происхождение?
— Конечно, — кивнул алхимик. — В конце концов, перемены зависят от энергии, которую приходится затратить на процесс. Естественно, что материал, напитанный элементом, или добытый из сверхъестественных существ будет проще подвергнуть изменениям, так как они изначально лучше усваивают любую проводимую энергию.
Я задумчиво нахмурилась и покивала на слова Альбедо, поглаживая подбородок.
— Примерно так и показали опыты… — тихо пробормотала я. — Кроме… — вскинула взгляд на юношу. — У тебя не найдется что-то, что напитано элементом?
— Да, — ответил Альбедо и обернулся к столу, где подхватил первую попавшуюся пробирку, с чем-то густым и издававшим мерное алое сияние.
Барбатос на моей ладони скривился.
— Есть слизь пиро слайма, — он дернул сосудом, отчего содержимое лениво перекатилось от стенки к стенке.
Это, типа, что не жалко дать, да? Вдруг испортится, хех. Понимаю.
Похоже, Альбедо и самому стало интересно, что я задумала, но держался он насторожено, сохраняя дистанцию.
— Благодарю, — отозвалась и подошла ближе к алхимику, принимая колбу.
Барбатос на ладони встрепенулся и перепрыгнул на стол, подальше от слизи, ага, и наблюдать за всем с безопасного расстояния. Я усмехнулась на его реакцию и, ощущая сквозь стекло тепло, несильно сжала сосуд.
Можно ли назвать слизь — органикой, если из нее при воздействии чистого элемента образовывались слаймы, у которых были минимальные животные инстинкты? В то же время эта слизь менялась от вида слайма. И это удивительно — ведь помимо дендро, все остальные по логике должны быть неорганическими из-за элемента, который они отождествляли. Но они все — живые.
Слизь, которую мне дал Альбедо, была переполнена элементом, концентрирована, и явно в ближайшие сутки могла перевоплотиться в низшего слайма. Поэтому сложностей в перестройке и изменениях не возникло, хватило одного толчка, воли и легкой струйки энергии, чтобы пошел процесс трансмутации.
И вот слизь в пробирке замерла, окутанная бирюзовым светом, а в следующие секунды будто свернулась, постепенно меняя форму. И с каждым тиком ядро вытягивалось и распускалось, позволяя увидеть полный процесс,
Барбатос будто завороженный следил за изменениями.
— Невероятно, — Альбедо, что, замерев, следил за трансмутацией, еле слышно выдохнул, с блеском в глазах рассматривая слегка колыхавшееся на невидимом ветру растение.
Тюльпан.
Из колбы вытянулся тюльпан, с алыми лепестками и тонкими прожилками желтого. От него тянуло жаром и ветром цветущих степей, а в душе потянуло от тоски.
Цветок выглядел родным.
Я тяжело выдохнула, смотря на раскрытый бутон, и сморгнула. Тяжесть осела в груди.
— У тебя талант к алхимии, — тихо, будто боялся нарушить атмосферу легкого весеннего ветра и нежного тепла, проговорил Альбедо, переводя на меня взгляд. Он смотрел с уважением.
— Не знаю, — пожала плечами и удивилась тому, что голос слегка охрип. — Кхм, — откашлялась и заговорила уверенней, смахивая тоскливые образы. — Мне нравится это, а магистр Джинн посоветовала обратиться к тебе.
Алхимик тонко улыбнулся и кивнул.
— Позволишь? — юноша протянул руку к цветку.
Я встрепенулась и запоздало улыбнулась, передавая результат эксперимента.
— Конечно.
Альбедо увлеченно рассматривал растение, вытащив то из колбы, осторожно касаясь листа и самих лепестков.
— Полное изменение. Без единого изъяна, — с ноткой восхищения в голосе проговорил он, отчего я ощутила каплю неловкости. — И никаких проводников для работы.
Кажется, меня хвалили.
— Обычно, конечно, я экспериментировал с перьями, меняя фактуру, материал, из живого в неживое и прочее. Но чего-то насыщенного элементом поблизости не было, вот и… обратился сюда, — пытаясь скрыть смущение, решила как-то нарушить эту трепетную тишину.
— Да, — кивнул Альбедо, прекратив изучать тюльпан и вернув тот мне, и с улыбкой произнес. — Если что-то потребуется, двери лаборатории для тебя открыты.
— Спасибо! — от души поблагодарила его, осторожно сжимая пальцами стебелек цветка, а вторую руку опустила к Барбатосу, который ловко взобрался на ладонь.
Оставив Альбедо в его лаборатории думать и работать дальше, я за размышлениями, разглядывая тюльпан, дошла до кабинета Джинн, откуда доносился мягкий голос Лизы и усталый самой магистра.
— Я не отвлекаю? — постучав, заглянула в помещение. Между делом убрала цветок в хранилище Глаза Бога, чтобы не мешался.
Лиза широко и светло улыбнулась, увидев меня, только вот взгляд был полон кокетства и лукавства, отчего и я не смогла сдержать хитрой улыбки. Радовала меня эта женщина. Не только эрудированностью и взглядами на жизнь, но и умением преподнести себя. Невероятно яркий и сильный человек, только жаль, что проклятие пожирало ее тело, и ей осталось крайне мало…
Плата за знания жизнь — крайне сурова. Но она знала, на что шла.