Королева воскресла!
Шрифт:
На лицо с потолка упала капля талой воды, я хотела смахнуть ее, но рука не слушалась меня. Она была как деревянная. Я попыталась согнуть пальцы, они не сгибались. Ноги тоже не слушались, не шевелился язык… не стучало сердце!
Если б у меня было дыхание, оно бы, наверно, остановилось, но и дыхания у меня не было! Я не дышала!
Я в панике не нашла ничего другого, как повторять про себя молитвы, пока не опомнилась и не взяла себя в руки. Молитвы тут не помогли бы. Я была мертва. Я лежала в королевском склепе на каменной плите,
Тело мое уже третий день как было мертво, холодное, окаменевшее, пропитанное смертельным ядом, жуткое, чудовищное тело, оно было страшней темницы, страшней огня, страшней смерти, мучительный, неподвижный, тошнотворный склеп! Душа моя металась в нем, отчаянно призывая его к жизни! Я не успела понять, как это случилось, мне было не до размышлений, я просто боролась за себя, я хотела жить, я безумно хотела жить!
Страсть моя, сила моя, любовь моя и ненависть, жалость моя и жажда справедливости, все это как волнами накатывало на несчастный окоченевший труп, заставляя и моля: живи, живи!.. Страха уже не было, только борьба!
С первым дыханием пришел запах смерти. Вокруг меня лежали полуразложившиеся трупы и скелеты. Мне всё время хотелось вскочить и закричать как от ожога раскаленным утюгом, но я лежала неподвижно, поочередно овладевая каждым своим пальцем. Этой пытке не было конца. Потом удалось наконец сесть, опираясь на дрожащие слабые руки, потом я медленно наступала на неповоротливые, бесчувственные тумбы ног, делала первый шаг, держась за плиту…
Всех нас в детстве запугивали ожившими мертвецами, теперь я сама превратилась в такое чудовище.
*********************************************************************
**********************************
Я шла медленно, широко расставив руки, как слепая. Город спал. О, предательский месяц март! Такой теплый, влажный, тающий днем, и такой жестоко холодный ночью! Все лужи под ногами заледенели, в ноздри врывался морозный воздух, и ни одной звезды не пробивалось сквозь черные тучи. На мне были парчовые бальные туфельки и бархатное платье, расшитое золотом. Мой похоронный наряд был роскошен, но для прогулок по ночному зимнему городу предназначен не был!
Я добиралась к своему дому часа два, не меньше. Из последних сил я преодолела три ступеньки на крыльце и дернула за шнур колокольчика. "В тепло, в тепло! Упасть и не шевелиться…" — только об этом я тогда и думала.
Лесли открыл сам. Он поднес к моему лицу подсвечник и отшатнулся.
— Лесли, это я…
Он смотрел на меня и медленно пятился.
— Это я, Жано…
Я и представить не могла, насколько была ужасна! Опухшая и отекшая, белая как мел, с синими трупными пятнами на шее, с перекошенным мукой лицом и совершенно седая! Лесли наткнулся спиной на шкаф и остановился. Такого он не
— Лесли… — пробормотала я из последних сил и вцепилась в дверной косяк, чтобы не упасть, сознание уже уплывало от меня, ноги подгибались.
Он на какое-то мгновение зажмурился, чтобы побороть свой ужас и отвращение, потом поставил подсвечник у зеркала, подошел и решительно взял меня на руки.
— Сейчас… сейчас, потерпи немного…
Слуг он не будил. Сам согрел воду, сам отмывал меня в горячей ванной и отпаивал какими-то отварами. Я почти не понимала, что со мной происходит, я знала только одно: я буду жить!
Лесли меня отогрел, и тогда мне стало еще хуже, ведь тело мое было отравлено. У меня начался жар, меня долго безудержно рвало, я захлебывалась от тошноты и боли. И снова этому не было конца! Только к утру я забылась тяжелым сном, но и во сне меня трясло.
В забытье я провалялась целые сутки. Потом был бледный утренний свет, головная боль, голод и щемящее чувство чего-то необычного. Да, началась уже другая жизнь. Совсем другая! Я снова Юлиана, я могу вернуться к своим близким и утешить их, что я не умерла, я могу вернуться в родной дом и во дворец, я могу быть самой собой… о, Боже мой, как много я теперь могу!
— Как ты себя чувствуешь?
Лесли стоял в дверях моей спальни, бледный и какой-то строгий.
— Не знаю, — сказала я и попробовала сесть.
— Не тошнит?
— Нет.
— Нигде не болит?
— Нет.
Он присел ко мне на кровать, заботливо поправил подушки за спиной, потрогал мой холодный лоб. Я подумала тогда, что подарю ему полцарства, не меньше.
— Как это случилось, Жано?
— Сама не знаю. Меня должны были сжечь как ведьму.
— Да. Вчера.
— Я так страшно возмутилась, Лесли, мне так захотелось стать самой собой… я, наверно, очень сильная?
— Не сомневаюсь в этом.
— Это было так ужасно… Но теперь все ужасы позади!
— Ты так думаешь?
— Да, конечно. Не хмурься, Лесли! Хочешь, я подарю тебе весь Алонс со всеми его колдунами, со Стеклянным Городом и Серой Башней? Хочешь?
Он посмотрел на меня без восторга, только с жалостью.
— Я тебя лучше накормлю.
На ногах я стояла слабо, руки не слушались, голова кружилась. Я с огромным усилием надела на себя свой похоронный наряд.
Лесли вошел с подносом и как-то неприятно удивился.
— Что это ты делаешь?
— Как что? Одеваюсь. Помоги зашнуроваться…
Он поставил поднос на стол, но не двинулся с места.
— Зачем тебе это?
— Пойду во дворец.
— Тебе не нужно ходить во дворец, — сказал он жестко.
— Как это не нужно? Я все-таки королева.
— Королева умерла.
— Королева воскресла!
Лесли только покачал головой.
— Что? — спросила я упавшим голосом, — мой трон уже занят?
— Нет, твой трон пока свободен.
— Тогда почему?