Королевская кровь. Книга третья
Шрифт:
Оглушительный удар. Дрогнул пол под ногами, и запрыгали пятна света от фонариков по стенам, зашипела осыпающаяся струйками земля с потолка, покатились огромные каменные блоки — один упал совсем рядом, и Пол сжала кулаки, дыша часто-часто, как собака в жару.
Дверь снова выгнулась и лопнула, а в помещение, дрожа, как припадочное, стало с чавканьем протискиваться темное, мерцающее пятнами зелени существо. Больше всего оно было похоже на ящерицу ростом выше человека, с тупой огромной мордой — скошенный лоб, несколько часто моргающих от света глаз, большие наросты по сторонам от пасти, похожие на навершия молота. Оно дергало башкой туда-сюда, ударяя «молотом» по стенам
Подробнее рассмотреть не удалось. Маги ударили огнем синхронно, охранники начали стрелять. Чудище корчилось в потоках пламени, трещало, дергало лапами и башкой, и продолжало вползать внутрь.
Посыпались камни, один за другим.
— В проход! — рявкнул Стрелковский.
Пол дернулась назад. Перед глазами потемнело. И в следующий момент обернувшиеся на злое тявканье мужчины уже наблюдали ревущего маленького медвежонка, который, путаясь в лапах, убегал вниз по ходу.
Охрана рванула за перекинувшейся принцессой, маги влепили по бьющемуся в конвульсиях об стены чудовищу «лезвиями», полетели лапы, из ран хлынула вязкая белесая слизь. Сверху уже не сыпалось — валилось, перекрывая дверь, шмякая по впавшей в неистовство «многоножке».
— Бегом! — проорал Стрелковский из прохода.
Они снова долго бежали, а за ними, сотрясая стены, пусть далеко, но уверенно ползла раненая нежить, и коридор, уводящий куда-то вниз, все не кончался. Впереди в свете фонариков мелькала мохнатая задница улепетывающей принцессы, становилось все жарче, словно они спускались в гигантскую сауну. Дышать было все труднее, пот заливал лица, но оттирать было некогда — сзади чавкало и билось об камни чудовище, и Игорь молился только об одном — чтобы впереди не было тупика, иначе их просто раздавят тут и сожрут.
Но тупика не было.
Они вылетели в огромный, дышащий жаром зал, подсвеченный красноватыми отблесками. Камни под ногами были горячими, это ощущалось даже сквозь подошвы, но не обжигающими. Медведица, одергивая лапы, осторожно шагала вперед, принюхивалась и поскуливала.
— Боги, — прошептал один охранник, — что же это за место?
Зал был размером с футбольное поле, абсолютно круглый, спускающийся чашей к центру. И стены вставали полукругом, ровные, словно выплавленные. На стенах виднелись почерневшие, облупившиеся от времени фрески — вставали вокруг маленьких людей огромные смутные фигуры в длинных одеждах, держащие мечи и щиты, и их строгие лица мерцали красноватыми бликами. Больше всего зал был похож на гигантское яйцо, и на донышке этого «яйца», сверкая оранжевым и золотым, дымясь серым парком, вязко, медленно двигалась по кругу огненная лава, иногда плеская пузырями или струйками пара, шипя, как паровоз, покрываясь тонкими, черными пузыристыми корочками, которые тут же утопали в вечном водовороте. Над лавой порхали какие-то искорки, словно язычки пламени оторвались и отправились в свободный полет.
Над колодцем с пылающей, обжигающей кровью земли висел шестиугольный плоский обелиск, покрытый полустершимися письменами.
А на нем лежал человек. Сияющий мягким светом, с длинными белыми волосами. Высохший, но не мумифицированный, словно живой, но очень истощенный. И Игорь, сделав несколько шагов вперед, вдруг ощутил то, что он чувствовал только в храме на общих молитвах. Небесный восторг, струящийся лаской по венам, снисходящую божественную благодать. Захотелось упасть на колени и вжаться в
— Надо забрать ее оттуда, — тихо сказал Стрелковский, кивнув на любопытную медведицу — та косолапо шествовала к центру, задрав голову. Мужчины медленно двинулись за ней, оглядываясь и на проход за спинами — оттуда слышались приближающиеся удары и гулкое чавканье.
— Что же она делает, — простонал один из магов. — Это же искрянки! Духи огня!
Игорь остановился в нескольких шагах от усевшейся на попу медвежьей принцессы. Она клацала зубами, иногда смешно подпрыгивала, пытаясь поймать кружащих вокруг нее бабочек.
Огненных бабочек, больших, размером с тарелку, не с крыльями — с язычками пламени вокруг полупрозрачного тельца и трепещущими усиками. Их было не меньше полутора десятков, и вся красно-золотая, пышущая жаром стая, зависла над медведицей, решившей поиграть с красивыми и яркими игрушками.
— Игорь Иванович, — прошептал маг, — не шевелитесь, Богов ради. Достаточно одного прикосновения искрянки, чтобы от человека осталась горка золы.
— Полина, — негромко позвал Игорь, — Полли, девочка, иди ко мне…
Медвежонок рявкнул недовольно, отвернулся, снова развалился на заднице, махая передними лапами.
— Полиночка, они опасны, — уговаривал полковник это неразумное медвежье дитя, — будет больно. Иди к нам…
Медведица застыла, застыли и мужчины, сжав кулаки — на задранный черный влажный нос села «бабочка», и мохнатая непослушная девочка скосила глаза, стараясь рассмотреть неожиданный подарок, взвизгнула от восторга. Превращаться в золу она явно не собиралась.
Сзади выползала из прохода раненая «многоножка», заревела, увидев людей, быстро-быстро перебирая лапками, побежала к ним, оставляя за собой след из белой слизи.
— КТО ПОСМЕЛ!? — завибрировал от низкого, гулкого рева зал, плеснули вверх остролистым цветком фонтанчики лавы из колодца, и бабочки заметались по залу, чудом не задевая людей. — КТО!!!!! СОЖГУ!!!
Лежащий на похоронном камне мужчина вспыхнул столбом белого ослепительного света, и из света этого, медленно остывающего в красный, как раскаленный добела металл, начала уплотняться огромная фигура — с молотом в руке, с горящими глазами. Медвежонка, прыгающая за разлетающимися «бабочками», в изумлении плюхнулась на задницу, прижала уши к голове и тихо заскулила — то ли от удивления, то ли от страха. А люди попадали на колени, сраженные мощью сошедшего Красного: стихийная огненная сила гневающегося бога гнула к горячим камням, заставляя распластываться на них, вжиматься в пол. У Стрелковского внутри все трепетало от почти экстатического восторга, из глаз текли слезы, и он, касаясь губами обжигающего камня, начал хрипло шептать давно выученную молитву:
Отец тепла, воин небесный, жизнь зажегший,
Пусть крепка будет твоя рука, и молот не подводит тебя.
Защити нас от всякого зла, от дурных мыслей и недобрых поступков,
Направь оружие наше, чтобы пали враги, защити, защити, защити,
Ибо сильнейший ты среди братьев своих,
И жена твоя есть истинная Любовь…
Его затылка словно коснулась ласковая рука, и над лежащими охранниками пронесся пламенеющий молот — только хлюпнула и зашипела подползающая тварь, превращаясь даже не в золу — в темный дым. Раздался тяжелый шаг, потом другой. Игорь рискнул поднять голову — Красный Бог, опустившись на корточки, чесал кончиком указательного пальца урчащую медведицу по спинке и хмурился, но как-то не страшно уже.