Королевская кровь

Шерон Рона

— Что ты подмешала в свое снадобье, старая бретонская карга? Я просто не в состоянии думать ни о чем! — Принцесса едва не застонала, когда старая служанка одарила ее озорной улыбкой, демонстрируя дыры в зубах. — Ох, Адель! Неужели ты не понимаешь, что я не могу позволить себе ни малейшей оплошности?

Нимало не смутившись, Адель преспокойно взяла Рене за руку и подвела девушку к двери.

— Флакон лежит в ридикюле. Отдайте его той леди и скажите, что воспользоваться им она сможет не ранее завтрашнего вечера. По–моему, на сегодня хватит. Самое время отдохнуть и развлечься.

—

Не говори глупостей. У меня нет никаких гарантий, что Анна проглотит наживку и покушение на жизнь короля сегодня ночью не состоится. Более того, я не могу позволить ей поговорить с Майклом наедине.

— Ну… так отвлеките его. Пококетничайте с ним. Вот вам и удобный повод.

Рене показала камеристке язык.

— Старая ведьма.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Этот мужчина или сошел с ума, Или пишет стихи.

Квинт Гораций Флакк. Сатиры

Рене тайком передала Анне флакончик, предупредив подругу, что снадобье наберет силу только к завтрашнему вечеру, после чего оставила сестру Бэкингема кипеть от бессильной ярости и величественно удалилась. Колдовское зелье камеристки не просто прогнало головную боль; еще оно рассеяло ее страх и тоску.

Трубы, дудки, шалмеи и бубны оповестили двор о том, что в королевской приемной зале начинается пиршество. Каждое изысканное блюдо, подаваемое на стол, сопровождалось какой–либо забавой. В перерывах между сменами основных блюд, представленных лобстерами, олениной с имбирем, аистами, фаршированными гусями с чесноком, павлинами, бараньими головами, морскими свинками, каплунами, вальдшнепами с корицей, быками на вертелах, дельфинами и куропатками, подавали изысканные лакомства — замки из марципана и фруктовые тарталетки со святым Георгием, повергающим зеленого дракона. Слуги сбивались с ног, разнося по столам угощения попроще: сладкие вафельные бисквиты, украшенные королевским гербом, имбирные пряники и айвовый мармелад.

По мере того как тени становились длиннее, двор все глубже погружался в кутеж и разгул. В залу внесли жаровни, и исходящее от них тепло, вкупе с танцами и льющимся рекой вином, разогревало кровь присутствующих, которым уже не было дела до сквозняков и непрерывной барабанной дроби проливного дождя по оконным стеклам. Рене выпила достаточно розового вина, чтобы согласиться спеть для их величеств. Она выбрала любовную балладу о бедном английском рыцаре и испанской принцессе, которую сочинила еще во Франции.

Она полностью завладела вниманием аудитории. Королева Екатерина улыбнулась сквозь слезы, когда король Генрих взял ее руку и поцеловал кончики пальцев. Вайатт назвал Рене «французским соловушкой» и уговорил ее выступить с ним дуэтом, после чего стал экспромтом сочинять стихи, а она аккомпанировала ему на лютне. Вайатт запел:

Неужели вы покинете меня безутешным,

Скажите, что нет, скажите, что нет, жестокосердная!

Я страшусь сгореть в огне своей любви и скорби.

Неужели вы покинете меня безутешным,

Скажите, что нет, скажите, что нет, жестокосердная!

Поддавшись

очарованию прелестного голоса принцессы, Майкл даже не заметил, как рядом появился Стэнли со своей спутницей. Забыв обо всем, он не сводил глаз с очаровательной певчей птички, сидевшей на высоком стуле посреди залы. Ярко–красные юбки струились вокруг ног девушки, подобно алым макам, а маленькие изящные пальчики ловко перебирали струны лютни. Глаза цвета аметиста метали на Вайатта шутливые молнии, а с прелестных губ слетали язвительные строфы, от которых придворный поэт лишь зябко поеживался:

Месье, ваши слова прекрасны,

Но скольким женщинам вы повторяли их?

Ступайте прочь, пока я не рассердилась окончательно!

— Майкл!

Молодой человек вздрогнул от неожиданности, спускаясь с небес на землю. Опираясь на руку Стэнли, ему улыбалась та самая стройная леди, с братом которой он имел несчастье повздорить в день своего приезда. Смутившись, он растерянно смотрел на нее, потеряв дар речи.

— Мэг, — сказал Стэнли, — позволь представить тебе мастера Майкла Деверо. Майкл, прошу любить и жаловать — миссис Маргарет Клиффорд, дочь покойного сэра Джона Деверо.

В глазах молодой женщины светились участие, теплота и извечное женское любопытство. Она низко присела перед ним в реверансе в ответ на его поклон. Хотя они уже виделись ранее, оба предпочли не вспоминать о первой встрече.

— Мэг должна стать новой придворной дамой королевы, — нарушил неловкое молчание Стэнли. — Завтра она приступает к выполнению своих обязанностей. Майкл, разве ты не хочешь поздравить Мэг с новым назначением?

— Несомненно, ее величество достойна самых лестных комплиментов, поскольку сумела приобрести столь яркое украшение для круга своих приближенных. Счастлив познакомиться с вами, миссис Клиффорд.

Женщина легко и искренне улыбнулась ему в ответ.

— Пожалуйста, зовите меня Мэг. А я могу называть вас Майклом?

— Буду весьма польщен. Вы уже давно при дворе?

— Не слишком. Мой… э–э… то есть наш… — Она метнула раздраженный взгляд на брата, который стоял в толпе придворных щеголей, обступивших принцессу. — Уолтер послал за мной, когда герцог Норфолк сделал его шталмейстером. — Улыбнувшись, она неуверенно коснулась его руки. — Мне бы хотелось продолжить наше знакомство и надеяться, что мы станем добрыми друзьями. Что до Уолтера, прошу вас, проявите чуточку терпения. Ему было нелегко жить в тени отца, обвиненного в государственной измене и лишенного всех гражданских и имущественных прав.

— Понимаю. — Майкл печально улыбнулся в ответ. — Я счастлив, что вы сочли возможным побеседовать со мной.

— Сочла возможным? — Мэг перевела взгляд на своего спутника. — Да я чуть ли не на коленях умоляла Стэнли познакомить нас!

— Так оно и есть. — Стэнли с обожанием взглянул на свою подругу. Майкл понял, что его приятель влюбился по уши. — Стоило мне заикнуться об этом, как моя застенчивая козочка превратилась в назойливую пчелу! — И его здоровенная лапища накрыла изящную ладошку, которую женщина с необыкновенной нежностью положила ему на локоть.