Королевская няня
Шрифт:
Ему вдруг стало легче, стоило покинуть злосчастную спальню и рыдающую Оксану.
Что бы ни намешала Королева О, это было термоядерно и губительно. А она точно что-то намешала.
Тело требовало выхода неестественной энергии, а голова шла кругом. Мысли были пьяными и очень музыкальными, они цеплялись одна за другую как нескончаемая мелодия. Стоило подумать об одном, как оно тут же улетучивалось, цепляя крылом другое.
Джек… дети… Лиза… Её волосы… её руки… её смех.
Книги… сидр… Лиза внимательно слушает и
Хорошенькое личико… умные глаза… улыбающиеся губы…
Они мягкие. И Иван их целует.
В груди зажгло и будто потянуло на это чувство, как ищейку запах искомого.
Джек отбежал в сторону и вернулся с поводком в зубах.
— Прогулка? Идея не так уж плоха. Только без поводка… Вперёд, парень.
И Иван пошёл на выход из дома, следуя за скачущим вприпрыжку Джеком. Пошёл туда, где в последний раз снова был влюблённым и бесконечно спокойным. Раньше это была комнатка с диваном, где обитала Лиза и её мерное постукивание тонкими пальчиками по клавиатуре. Теперь это была поляна, залитая лунным светом, где пахло озером и Лизой.
Действие второе. Купальщица
Лиза уже давно уплыла далеко от пляжа.
Она нарезала круги, наслаждаясь тем, что можно ни о чём не думать и не вылавливать из воды детей, и вот уже четверть часа представляла себя русалкой. Пляж с экраном и спящим Дмитрием остались позади, вещи где-то там же. Она уже была у того берега, где пару дней назад случилось таинственное свидание с Иваном, и теперь стояла по грудь в воде и смотрела на поляну, залитую лунным светом.
Вдруг вся тяжесть, что давила на голову и плечи и не покидала ее, несмотря на погружения в воду, сошла на нет сама собой. Лиза поняла, что хотела именно сюда, и теперь просто наблюдала за поляной как зачарованная.
Вот сейчас… сейчас он придёт. Он выйдет со стороны узенькой тропинки, по которой они пришли на поляну тем вечером. Придёт, скинет пиджак и тоже будет купаться. Ничего лишнего. Только это.
Из головы просто-напросто исчезли все «против», а мысли казались чистыми, ясными как никогда. Будто раньше в них были горы шелухи и мусора, и только теперь, окунувшись с головой в воду, она увидела всё, как оно есть.
С того места, где Лиза стояла, был виден «кинотеатр» и сваленные горкой вещи, но возвращаться за ними не было никакого желания. Тело точно потяжелело, хотелось вечность вот так стоять по грудь в воде.
— Лиза? — она обернулась и увидела то, чего так ждала, будто перед ней материализовалась сбывшаяся мечта. А значит — это всё нереально.
— Я уснула в воде? — спросила она у Ивана, который, ровно как в мечтах, приблизился, скинул пиджак и подошёл к самой кромке воды.
Лиза смотрела на него восхищённо и почти влюблённо, она могла себе позволить всё теперь, потому что не существовало в мире магии. Не мог тот, о ком она мечтала, появиться из ниоткуда тут, на поляне. Не мог скинуть пиджак, подойти. Обратиться по имени.
Значит, сон. Значит, можно смотреть
И Лиза смотрела, не глядя по сторонам. Забыв о кинотеатре, Дмитрии, вещах, которые уже утаскивал Джек, обожавший воровать. Она даже не думала о том, в каком виде решила купаться. В одном только старомодном белье-комбинации.
— Почему вы так думаете?
— Я думала о том, чтобы вы пришли, и вы тут. Значит — это неправда. Вы будете со мной плавать?
Она отступила на шаг, потом сделала два вперёд, и Иван тоже приблизился, заходя в воду прямо в джинсах, а может, Лизе так только показалось.
Она коснулась его щеки своими мокрыми прохладными пальцами и медленно провела сверху вниз, оставив несколько капель воды на его подбородке.
Иван закрыл глаза, шумно выдохнул и склонил голову ниже, ближе к ней.
— Буду, — кивнул он.
И прямо в одежде пошёл следом за Лизой, которая, словно русалка, манила его всё дальше и дальше.
— Скажите, если это сон, значит, вы меня поцелуете?
— Непременно.
Оба подумали, что наконец трезвеют. Что ради этого головы и были дурными и пьяными.
Действие третье. Откровения
Губы Лизы горели от поцелуев, и она смеялась, касаясь их кончиками пальцев.
Какой хороший сон… просто прелесть.
Все её мысли были сосредоточены на этом. Сон. Сон. Сон.
Они стояли по грудь в воде, Лиза обвила ногами талию Ивана, держалась за его плечи и с мирной сонной улыбкой подставляла губы пьяным поцелуям.
Отменить на всё запреты — значит, лишить всё остроты.
Если ни разум, ни сердце ничего не удерживает от безумия, и море станет по колено, но так ли интересно по морю ходить, зная все его тайны?
Вот и Лиза отпрянула от Ивана и поспешила прочь из воды на берег, а он тут же последовал за ней.
— А если это сон, вы мне всё расскажете? — спросила она, склоняя набок голову.
Иван остановился в паре метров от неё и уставился на полуобнаженное тело, точно не был до конца уверен, может ли сделать шаг вперёд. Она оказалась тоньше и меньше, чем он думал. Строгие платья с длинным рукавом скрывали многое. Лиза не была совершенна и «аппетитна» в том смысле, какой в это вложил бы любой описывающий сцену со стороны. Она слишком худа, у неё торчали бедренные косточки, и это было мило, ноги тонкие, кожа совсем белая и будто полупрозрачная, с по-детски острыми коленками.
Лиза оказалась угловатым подростком, трогательной и естественной. Приглядевшись, он понял, что даже уши у неё не проколоты.
Длинные волосы, вытянувшиеся и выпрямившиеся, лежали на груди и с них стекали струйки воды по тонкой ткани белья к самым ногам, и, проследив за этой дорожкой, можно было надолго замереть снова и снова, отмечая всю совершенность этого милого образа.
Щемящее чувство в груди, новое или хорошо забытое. Чувство, молящее защитить того, кто рядом, кто смотрит широко распахнутыми глазами в самую душу и улыбается как старому другу. Без похоти и желания обольстить, утянуть. Чисто и светло.