Королевская пешка
Шрифт:
— Явилась, — зло прошипела встречающая меня на пороге старуха и припечатала. – Проститутка.
Данное обращение меня нисколько не удивило. Эта «чудесная» женщина считала меня девушкой с низким уровнем социальной ответственности. Потому как порядочные по ночам не работают и точка. По этой логике наша пятидесятилетняя соседка Вера Ивановна — фельдшер скорой помощи, также, являлась представительницей древнейшей профессии. Но высказываться о ней в подобном тоне Марта Адольфовна не спешила. Вдруг, снова спину прихватит, кто же ей уколы колоть будет?
Я глубоко вздохнула, напомнив себе, что за такие деньги я не найду квартиру
— Доброе утро. Как ваше здоровье?
— К тебе дядя приехал. — обвинительным тоном начала женщина. — А говорила, что сирота детдомовская. Но он мне все про тебя рассказал.
— И, явно ввел Вас в заблуждение. Мои родители давно умерли. Я с десяти лет жила в детском доме и ни разу меня родственники не навещали. Об этом у меня даже справка соответствующая есть. Не стану говорить, что у меня родни, вообще, нет. У матери ни братьев, ни сестер не было. Даже двоюродных. А у отца сестра была. Мой единственный дядя – это ее муж. Но они желания общаться со мной никогда не проявляли, считая, что мать меня нагуляла. – То, что я говорила было лишь отчасти правдой. Ведь Михаил Чернов являлся моим отцом скорее формально. А кто мой биологический родитель и сколько у него братьев и сестер оставалось для меня загадкой. Я даже имени его не знала.
— Но зачем-то они к тебе пришли. Этот дядя твои и друзья его. И про тебя рассказали. Как зовут, там. Сколько лет. Да и похожа ты на Илью Ивановича сильно. Мне даже чаем их напоить пришлось. – Марта Адольфовна несколько подрастеряла свой боевой запал, но признать, что впустила с свой дом не порядочных и уважаемых людей, а аферистов пока не могла.
— Я вам пачку чая куплю. И сахара. И даже конфет. – Мне пришла в голову гениальная идея подкупить прижимистую старуху. – Вы же марципановые любите? Прямо сейчас в магазин побегу. Только отправьте этих людей туда, откуда они пришли.
Женщина явно колебалась. Природная жадность боролась болезненным желанием понаблюдать за сценой из мыльной оперы, разворачивающейся у нее на глазах. Лучше бы какие-нибудь реалити-шоу смотрела. «В нашем дурдоме», например. Или как там называется телепрограмма, где зрителям дают возможность насладиться сценами из жизни и быта чего-то смутно похожего на летний лагерь для взрослых? Там спальня девушек в одной части особняка, а молодых людей в другой. Так как никакой работы кроме разогрева полуфабрикатов и стирки в стиральной машине у них нет, а выходить за пределы особняка и сада к нему прилегающему нельзя, то царят там нравы жестокие. В смысле озверели они от безделья. Вот и плетут они козни, да интриги друг против друга в надежде найти любовь всей своей жизни среди лиц, как своего, так и противоположного пола. Мне девчонки на работе рассказывали.
Видимо решив, что без марципановых конфет она худо-бедно проживет, а без новой сплетни, которую сможет рассказать приятельницам – нет, старуха, покачав головой сказала:
— Они к тебе пришли. Вот ты с ними и разбирайся.
— Марта Адольфовна, я их не звала и сюда не впускала. Вы всегда неодобрительно относились к гостям постоялиц. К тому же квартира ведь ваша. Будет более правильно, если именно Вы укажете на дверь тем, кто так подло Вас обманул.
Я обезоруживающе улыбнулась и проскользнула к себе в комнату. Аня и Лиза уже были на учебе, поэтому я, предвкушая хотя бы несколько часов сна быстро переоделась в майку
Стук я стоически игнорировала, хоть и раздражал он меня ужасно. Хотелось встать, выйти из комнаты и дать в морду той сволочи, которая мне мешает отдыхать. По всей видимости раздражал он не только меня, но и старуху. И она решила помочь слишком уж вежливому гостю. Распахнув дверь, Марта Адольфовна фактически впихнула в мою комнату совершенно незнакомого мне мужика, которых стоит отменить, был действительно похож на меня. Темно-русые волосы. Карие миндалевидные глаза с янтарными искорками, обрамленные густыми черными ресницами. Выразительная линия скул. Губы блеклые. У меня гораздо ярче. А вот форма одинаковая. Упрямый подбородок. Но главное – рост. Несколько выше среднего. У него была фигура атлета, которой этот человек явно гордился и всячески подчеркивал дорогим костюмом, купленным явно не на соседнем рынке.
Мне ничего не оставалось, кроме как одернув тонкое синтетическое покрывало, сесть на постели. Незваный гость ошалело воззрился на мою ядовито-розовую майку с надписью «Я не жирная! Я — Богиня!». Потом его взгляд переместился к мом голым ногам и на них задержался дольше, что это приписывают нормы морали по отношению к близким родственницам.
— Вас ничего не смущает? – ледяным тоном поприветствовала я визитера.
— Э…
— Я в постели. Не одета. Хочу отдыхать и не желаю с Вами общаться.
Мужчина тотчас же отвел глаза от моих ног и начал рассматривать выцветшие васильки на старых обоях. Марта Адольфовна в свою очередь приняла театральную позу и разразилась трагическим монологом:
— Бесстыдница! А я говорила, предупреждала о том, что она из себя представляет. Падшая женщина. Нет бы брать пример с приличных девушек, которые учатся и работают. Она же целыми ночами пропадает и известно, чем занимается. Выгнать бы ее. Да жалко. Совсем же на панель скатится.
— Я, смею напомнить, Вам за проживание деньги плачу.
— Да что ты там платишь? Мелочь сущую. Считай, из милости тебя приютила.
Вот от такой наглости мне, действительно, дурно стало. Нет, конечно, просила старуха немного. Но благотворительностью здесь и не пахнет. Условия более, чем скромные. Микроволновки нет. Холодильник крошечный. Стиральная машинка доисторическая и на ладан дышит. Чисто, правда. Только чистоту эту сами девочки поддерживают.
Мужчина прервал излияния Марты Адольфовны резким взмахом руки и сквозь зубы процедил:
— Вам будут компенсированы все неудобства.
С некоторым удивлением я наблюдала, как квартирная хозяйка, пробормотав: «Конечно-конечно» ретировалась. Оставалось непонятным, что послужило причиной такой покладистости: обещание что-то так компенсировать или приказной тон гостя.
— Итак, вернемся к моему вопросу. Вас ничего не смущает?
— Нет, — мужчина смерил меня ледяным взглядом, но изо всех сил постарался смягчить свой тон. – Если тебе удобно вести беседы в подобном виде, можешь не одеваться.