Королевская ссылка, или Лорд на побегушках

Логинова Александра

Рон чудил. И не просто чудил, а творил настоящую магию, умудряясь колдовать не только свое задание, но и помогать Розе, посылая ей «лучи добра». Пацанские магические потоки медленно, но верно правили очертания чужого снежного шара, уплотняя его в девичьих руках до четкого силуэта. И это на трехметровой дистанции!

— Почему? Он даже не вспотел.

— Если продолжит ей помогать, то непременно влюбится, — убежденно ответил медведь. — Влюбится, разобьет себе сердце и всю жизнь будет страдать.

— Это с какой стати?

— Она благородная, —

мужчина покосился на меня, как на несмышленыша. — Максимум поиграется с ним, как кошка с мышью, растопчет его чувства и выкинет взашей. А он даже не купеческий сын. Что у него будет? Избушка для дворянки на краю городского округа? Не смеши.

— Они оба маги, — я неопределенно пожала плечами, в душе понимая, что егерь прав.

Никакой диплом о магическом образовании не уравняет дворянство с черной костью. Будь Рон хоть выдающимся ученым или героем войны, аристократку отдадут только за лорда, ибо деньги, земли и титул — это не только частный, но и государственный интерес. Магия стихии может быть в жизни, но чудо социального равенства — только в сказках.

Николь шатало из стороны в сторону, как ирис на ветру. Учебные упражнения давались мисс Паркер с трудом, она едва дотягивала до остальных, не понимая, как управлять собственной силой. Магические искры хаотично вспыхивали между ее красных непокрытых пальцев и тут же гасли против воли хозяйки. Ставь учитель оценки, Командирша не вылезала бы из троечниц. И это её изрядно раздражало: старшая над остальными, Николь болезненно переживала свой средненький талант, боясь насмешек сверстников и падения авторитета. Девушка то и дело косилась на давнюю противницу — Лавнию, боясь встретить презрительно скривленные губы.

Но хмурая баронесса ни на кого не глядела, сосредоточено лепя ладонями «классную работу».

— Молодец Порток, — я удовлетворенно глянула на звезду сегодняшнего урока.

— Кто?

— Томас Франквел. Смотри, даже Николаса проняло.

Том сиял, как медный чайник, успев налепить дюжину снежков. Кособокие шарики разного калибра высились горкой у его ног и продолжали падать прямо с ладоней, не разбиваясь при столкновении. Бах, бах, бах — еще три снежных мяча возникли из ниоткуда, с легким хлопком разрядив воздух.

— Хороший созидатель, — мимолетно одобрил егерь. — А почему Порток?

— Портки промокли, — опередив меня, протянул Том, пощупав мокрую штанину, чем вызвал волну смешков у одноклассников.

Я не специалист и даже не любитель, но мокрый снег лепится гораздо лучше сухого. Сдается, мистер Франквел просто наловчился слегка топить снег, играя им, как пластилином, попутно увлажняя собственную одежду. Догадку подтверждали сами дети, не заимев привычку зло шутить над незадачливым Портком. А могли бы не раз пройтись по «мокрым порткам», отфутболив сверстника в аутсайдеры.

— Ты, ты и ты — хорошо, — длинный палец учителя ткнул в Элизу, Ксандра и Томаса. — Леди Галбрейт, вы тоже молодец. А вы, леди Ховард, извольте пробежать три километра

вместо двух. А ты останешься без обеда, — палец показал на Рона.

Что? Да ну нафиг! Я дернулась от такой возмутительной несправедливости, но широкая ладонь ледничего сжала плечо.

— Почему? — возмутился Роланд. — Я же выполнил упражнение!

— Чтобы было неповадно жульничать.

Остальные тоже недовольно зароптали, скинув магические потоки прямо в снег. Выдохшаяся Николь молча присела на корточки, грея руки дыханием и подставляя плечо сползающей Владе. Зик пытался поймать сестру за воротник, но плюнул и бухнулся прямиком в сугроб.

— Встать! — рявкнул учитель, щелкнув пальцами.

— Ай! Ой! — подростки вскочили, схватившись за пятые точки. Из земли под их ногами торчали сосульки.

— Не расслабляться, урок еще не закончен! — совершенно забыв про нас, гуляющих где-то поблизости, лорд-педагог повысил голос. — Еще раз кто-нибудь сядет во время занятия и до вечера не зайдет в тепло.

Вот уж дудки! А я все гадала, почему девчонки штопали пацанские штаны трясущимися от усталости руками. Да как он смеет причинять вред моим… моим детям?! Даже если это урок, разве можно выращивать острые ледяные пики прямо под сидением? А если бы кого-то поранило? Р-р-р…

— Эдгар, сколько стоит заблудить человека в ледяной пустыне? С концами.

— Тише, тише, — бормотал товарищ ледничий, стискивая меня поперек туловища. — Не хочется этого говорить, но пока всё приемлемо.

— Он чуть не покалечил детей!

— Аврора, — строго встряхнул меня медведь. — Ледяная магия сурова, обучение еще суровее, а живет профессиональный маг каждый день как последний. Как ты думаешь, почему духи не трогают твоих пострелят во время прогулок?

— Родственная магия?

— Ага, почти, — кровожадно ухмыльнулся леший. — Родственная магия, которая вернет их сюда через пару десятков лет — взрослых, откормленных, командированных по долгу службы. Наживших побольше мясца. Смекаешь?

— Духи планируют их сожрать? — волосы на голове встали дыбом.

— Не прямо сейчас, — «успокоил» Эдгар. — А когда птенцы дорастут до нормального обеда, эволюционировав из перекуса в полноценное блюдо. Морские духи годами ждут новые экипажи и дальние суда. Горные духи рушат штольни, завлекая шахтеров блеском драгоценных камней, и терпеливо позволяют построить новую шахту поглубже.

— Лесные духи жрут волков и медведей, чтобы людям было безопасно ходить в чащу на охоту, — внезапно сказала я, повторив слова Авроры. Королева в моей голове боролась с тошнотой и слезами. — И самим становиться добычей.

— Именно. Даже тебя еще не сожрали по двум причинам: во-первых, я пообещал им бесплатно удалить зубы, а во-вторых, здесь и без того мало людей, которые вовсе исчезнут после того, как человеческую женщину слопают.

— Они ждут новой школы. И увеличения населения, — резюмировала я, тяжело дыша.