Королевский судья
Шрифт:
Они долго целовались, потом Аморе встала с кровати и принесла с комода чашу с фруктами.
— Ты, должно быть, голоден, — сказала она.
Бреандан начал собирать свою разбросанную по полу одежду.
— Мне нужно идти. Патер Блэкшо и мастер Риджуэй будут беспокоиться, что меня так долго нет.
Она помогла ему одеться, затем накинула халат из темно-синего атласа. Бреандан молча смотрел на нее. Его лицо потемнело.
— В чем дело? — встревожилась Аморе.
— Мне стыдно за мою неосторожность. Всю ночь я думал только о себе и ни разу не подумал
— Этого не случится, Бреандан. Не волнуйся. Я уже беременна.
Он в изумлении посмотрел на нее:
— От кого?
— От короля, разумеется.
Лицо Бреандана мгновенно изменилось. Он напрягся, посерел, а затем вспыхнул горячим гневом, кровью залившим лицо.
— О, я забыл, кто вы, миледи! — презрительно усмехнулся он. — Любовница короля. Одна из тех потаскух, что рожают этому ненасытному сатиру одного выродка за другим.
На несколько часов ему удалось забыться и обмануть самого себя. Он шут и всегда им останется. Дрожа от негодования, Бреандан распахнул дверь и бросился вон, не обернувшись. Он исчез так быстро, что Аморе не успела догнать его. Военный опыт помог Бреандану уверенно миновать запутанные коридоры дворца и выйти к причалу. Никто не обратил на него внимания, так как в коридорах уже сновали бесчисленные слуги, спеша по поручениям своих хозяев.
Лодка плыла вниз по течению, и Бреандан быстро добрался до Блэкфрайарса, Перед дверью мастера Риджуэя он помедлил. Конечно, его отсутствие не осталось незамеченным. Что ему ответить на вопрос, где он был? Правду он говорить не хотел и не мог, но ни патер Блэкшо, ни мастер Риджуэй не заслуживали лжи.
Ален готовил кабинет к приему первых пациентов. Увидев Бреандана, он с облегчением шагнул ему навстречу:
— Ну наконец-то! Где вы были? Я уже волновался. Что-нибудь случилось?
— Нет, я доставил леди Сент-Клер в Уайтхолл, — отрезал Бреандан.
— Но почему так долго?
Ирландец отвернулся и закусил губу. Алена осенило. Он вспомнил, что леди Сент-Клер с самого начала проявляла интерес к молодому человеку. И, без сомнения, воспользовалась подвернувшимся случаем. С большим трудом Ален удержался от вопросов, вертевшихся у него на языке.
— Ну ладно. И не надо ничего объяснять, — понимающе сказал он. — Патер Блэкшо вчера вернулся поздно и еще не вставал. Он не заметит вашего отсутствия. А я не буду ябедничать.
Бреандан благодарно посмотрел на него и прошел на кухню. Ему было все труднее не любить мастера Риджуэя. Он всегда был приветлив и готов помочь — в отличие от Джона, только и ждавшего, когда же нежелательный сожитель взорвется от его насмешек. Не сделал он исключения и сегодня утром, в чем с сожалением убедился Бреандан, увидев его на кухне.
— Смотрите-ка! — опять принялся за свое Джон. — Бездомный щенок вернулся к кормушке. Где ты болтался всю ночь? Наверно, в таверне, пока тебя пьяным не выставили на улицу.
Ален, войдя на кухню вслед за Бреанданом, резко одернул подмастерье:
— Джон! Нечего тебе здесь делать. Иди работать.
Алену
Когда Джон вышел из кухни, Ален непринужденно сказал:
— Когда я был учеником, у нас тоже был подмастерье, который все время старался размазать меня по стенке. Но скоро он почему-то перестал спать. Один раз, когда он спал, я опустил его руку в теплую воду, другой раз засунул ему червяка в ботинок, а как-то пришил его ночную рубашку к пологу. Так что пришлось ему оставить меня в покое.
Бреандан удивленно повернулся и посмотрел вслед Алену, с лукавой улыбкой вышедшему из кухни.
Глава двадцать вторая
Ловким движением Джордж Джеффрис кинул кости на полированный стол.
— Вы опять выигрываете, — недовольно проворчал партнер. — Но ничего, когда-нибудь полоса везения кончится.
— Простите, мой друг, — засмеялся Джеффрис. — Вы должны мне шесть шиллингов. — Он сделал большой глоток эля и, глядя поверх кружки, заметил входившего в таверну «У герба принца» мужчину в черном. — Надеюсь, вы извините меня, я вынужден прервать нашу игру, — сказал Джордж Джеффрис приятелям. — Совесть не позволяет мне больше обирать вас.
— Вы что, хотите идти? — заворчал один из них. — Я должен отыграться.
— В другой раз, если угодно. Не премину, обещаю вам.
Джеффрис залпом допил кружку и поставил ее на стол. Он был известен тем, что никогда не оставлял ни одной капли и ни одной крошки. Увидев упрек во взгляде вновь прибывшего, студент обезоруживающе улыбнулся:
— Вы не одобряете мои привычки, доктор Фоконе, я прав?
— В перспективе это вредно для здоровья, — предупредил Иеремия. — Через несколько лет вы заметите последствия.
— Может быть, вы несколько преувеличиваете?
— Нисколько. Неумеренная выпивка часто приводит к таким опасным и мучительным заболеваниям, как камни или подагра.
— Вы смеетесь надо мной.
— Зачем же мне над вами смеяться?
— Да, действительно, зачем? — вставил Джеффрис. — Я начинаю думать, что вы заботитесь о моем здоровье.
— Только вы сами можете сохранить его.
— Я всем сердцем приму ваш совет, доктор.
— Сомневаюсь, — возразил Иеремия с видимым сочувствием.
Они вышли из таверны и пошли вдоль Миддл-темпл-лейн к садам «Иннер темпла».
— Вы пришли как раз вовремя, доктор Фоконе, — сменил тему Джордж Джеффрис. — Я проверил оба имени, которые вы мне дали Адвокат Ричард Конвей совершенно неожиданно умер в прошлом году. Все, кто его знал, говорят, что он всегда был здоров и бодр и никогда ни на что не жаловался. После торжественного приема в честь старейшины корпорации «Грейз инн», членом которой являлся Конвей, он внезапно слег. Неделю болел, а потом умер.