Королевство Бараглаф

Хилгартнер Бет

— А теперь, — прорычал Элхар, — объясняй.

Филин с трудом двигался, он казался совсем растерянным и беспомощным.

— Что я должен объяснить? — спросил он смиренно. К горлу подкатывала тошнота.

Слова телохранителя были пронизаны сарказмом.

— Можешь для начала объяснить, откуда ты узнал, что твоя подружка Киса в беде, и как ты можешь в деталях описывать место, где ее содержат.

Воспоминания и страх вернулись. Филин боролся с захлестывающим его ужасом, пытался думать, найти какое-нибудь объяснение, чтобы удовлетворить Элхара, но изобретательность

отказала ему. Чтобы выиграть время, он сел и потер руками лицо. Но как только он опустил руки, то наткнулся на убийственный взгляд Элхара и застыл, как мышь перед змеей.

— Я просто знаю, — в отчаянии выдохнул Филин. — Мы очень близки; я просто знаю.

— Ты просто знал о комнате с решеткой на окне и о человеке в серебряно-зеленой ливрее? — едко спросил Элхар. — Придумай что-нибудь получше, Филин.

— Что вы сделаете с Кисой?

Элхар неприятно улыбнулся.

— Ты бы лучше спросил, что я собираюсь сделать с тобой. Филин, мне нужны объяснения.

Мальчик с трудом сглотнул поднимавшуюся волну тошноты. Ему придется сказать правду.

— У меня есть Дар Видения, Элхар. Видения просто иногда приходят ко мне. Видения о людях, которые мне дороги. Я не могу управлять этим, это просто происходит. Я мысленно увидел Кису и понял, что она в беде.

Элхар молча разглядывал Филина, потом повернулся к Цитанеку.

— Тебе нечего добавить? Ты знал об этих видениях?

— Да, — спокойно сказал Цитанек. — У Филина уже были такие приступы, Они очень выматывают.

Элхар, прищурившись, переводил взгляд с одного на другого.

— Почему-то мне кажется, что вы не до конца откровенны со мной. — Он резко вывернул Филину запястье. — Ведь так?

— Ой! Нет! Я все вам сказал!

Элхар дернул его за руку и поставил на ноги.

— Тогда почему же я тебе не верю? — рыкнул он.

Филин стал совсем белым.

Желудок Филина взбунтовался. От удивления Элхар выпустил его; Филин, корчась от рвоты, упал на колени. Телохранитель схватил его за вихры и рывком опять поставил на ноги.

— А что ты видел в ту ночь, Филин, когда тебе было очень плохо? В ночь, когда убили Цифу? Что ты видел? Скажи мне. Что?

Филин пытался привести в порядок расползающиеся мысли; всю правду говорить ни в коем случае нельзя.

— Мой… Мой брат, — начал он. Вдруг вспомнил совет Норки: сбей с толку правдой. — Мой брат умирал от большой дозы Дурмана. — Его глаза наполнились слезами. — Я не хочу, чтобы это было так.

— А это правда? — холодно спросил Элхар.

— Я не знаю, — запричитал Филин. — Откуда я могу знать наверняка? Никто не передает мне весточек.

Элхар, нахмурясь, глянул на Минцеру.

— Ну?

Она пожала плечами.

— Ты полагаешь, эта Киса может знать, жив ли брат Филина?

— Какая нам польза от того, если мы узнаем? — спросил Элхар.

Минцера ответила бесцветным тоном человека, который объясняет очевидные вещи тупице:

— Судя по тому, что Филин узнал о Кисе, его видения точны. Если Киса подтвердит, что его брат умер, значит, мальчик говорит правду.

По непроницаемому лицу

Элхара было непонятно, о чем он думал. Наконец он повернулся к Филину.

— Пойдем повидаемся с Кисой. — Он толкнул мальчика вперед. Цитанек и Минцера пошли за ними. Телохранитель провел их через потайную дверь, выходившую в узкий коридор. Его еле-еле освещали масляные лампы в железных скобах, прикрепленных к холодным каменным стенам. Хотя бульдожья хватка Элхара причиняла мальчику боль, он смутно различал, что они шли по ветвящимся коридорам, потом спустились по шаткой лестнице и, наконец, остановились перед окованной железом дверью. Элхар постучал условным стуком. Через несколько секунд в ответ раздался лязг отпираемого засова. Дверь открыл тот самый человек в серебристо-зеленой ливрее, который привиделся Филину.

— Как девочка? — спросил Элхар.

Слуга махнул наверх. Элхар снова потащил Филина вверх, за ними неотступно следовали Цитанек и Минцера. Он отпер дверь и втолкнул Филина внутрь, внезапно отпустив его руку. Мальчик споткнулся, когда Киса бросилась к нему.

— Филин! Филин! — В ее голосе дрожали слезы. — Скажи им, чтобы они отпустили меня! — потом она заметила синяки на его лице. — Ой, Филин!

Элхар усадил Филина на кровать, а Кису за стола.

— Отвечай на мои вопросы, Киса, — приказал он.

Она судорожно сглотнула и кивнула.

— Расскажи мне все, что знаешь о брате Филина.

— О Захире? — спросила она удивленно.

— Его так зовут?

Она кивнула.

— Он продал Филина в рабство за кучу денег и немного Дурмана. Он — он… Филин, прости: Захир умер. Он принял слишком много наркотика сразу после того, как ты исчез. Я и Норка нашли его.

Филин закрыл лицо руками: утрата еще слишком свежа, так что слезы были настоящими. Цитанек присел рядом с ними стал утешать, поглаживая по плечу. Элхар переводил взгляд с Филина на Кису и обратно.

— Киса, — сказал он. — Я уже спрашивал тебя о смерти моей сестры Цифы. Почему бы тебе не сказать мне правду, ну? Что ты знаешь о ее убийцах?

— Ничего, — запротестовала Киса. — Я же сказала вам: я никогда не встречала вашу сестру.

Элхар достал свой кинжал с разукрашенной драгоценными камнями рукоятью и, облокотясь на спинку кровати, стал чистить под ногтями.

— Так, значит, ты никогда не встречала Цифу. Полагаю, это может быть правда; а, может, ты просто не знала ее имени. Тем не менее, ручаюсь, ты встречала ее убийц. Или для твоей подружки Норки убийство — такое обычное дело, что она даже не упомянула о нем?

— Норка не имеет к этому никакого отношения! — выкрикнула девочка.

— Ты уверена? Ты уверена, что именно это ты должна сказать? Дом Ажеров допрашивал твою Норку, а потом послал Дому Гитивов то, что от нее осталось.

Зная, что Норке удалось бежать, Киса не волновалась. Вместо этого она заявила:

— Если это правда, тогда зачем вообще возиться со мной?

Элхар полюбовался своими холеными ногтями.

— В допросах это обычная практика — проверять достоверность данных через другой источник.