Короли Бурбона

Уорд Дж. Р.

На самом деле, Амелия не приехала домой на весенние каникулы, и это было не так уж плохо. Но на подходе было лето, и возвращения девушки из Hotchkiss особенно никто не ждал, но Амелия скорее всего с нетерпением и радостью ожидала этого.

Может есть какая-нибудь возможность отправить шестнадцатилетнего ребенка в летний лагерь?

Возможно, им следует отправить ее в Европу в тур на два месяца. Викторианцы проделывали это сто лет назад, когда даже не было самолетов и автомобилей.

Они, в конце концов, могли бы заплатить кому-нибудь, кто смог бы

ее сопровождать.

И вообще, было огромное желание удерживать дочь, как можно дальше от Истерли, поскольку Джин не любила ее. Ее присутствие было для нее слишком неприкрытым приговором в выборе, совершенных действий и лжи, которые сотворила сама Джин, и никто другой… и иногда лучше находится от этих напоминаний как можно дальше, а не иметь их все время перед глазами.

Кроме того, тур по Европе был великолепной идеей. Особенно, если она все правильно сделает.

Джин двигалась вперед, направляясь прямиком к лестнице, как в Таре (имеется ввиду поместье Тара в романе «Унисенные ветром» Маргарет Митчелл), раздваивающейся на верхней площадке, превращаясь в две, ведущие в огромный мраморный холл Истерли. Платье шуршало при каждым ее движении, ниспадающий шелк терся о нижние юбки, и этот звук заставлял ее представлять приглушенный разговор француженок, шьющих это платье.

Спустившись вниз, она повернула правее, поскольку так было ближе к комнате, в которой всегда подавались коктейли, она услышала шаги и голоса. Скорее всего на уже будет присутствовать тридцать два человека, и она будет сидеть с матерью, которая должна прийти, за длинным столом напротив отца, восседающего во главе.

Она делала это миллион раз, и будет проделывать еще миллион раз, поскольку исполняла обязанности хозяйки дома… и, если честно, этот долг она выполняла с честью.

Сегодня, почему-то на сердце была грусть.

Наверное, из-за дня рождения Амелии.

Лучше нужно выпить.

Особенно учитывая тот факт, что когда она позвонила дочери, Амелия отказалась спуститься вниз и подойти к телефону общежития.

Именно так бы поступила и сама Джин.

Видите? Она была хорошим родителем, поскольку понимала своего ребенка.

Лейн отказался одевать черный галстук на ужин. Он также остался в своих брюках, сменив только соответствующую рубашку на пуговицах, вместо той, в которой уехал жить с Джеффом на север.

Он спустился вовремя.

Как только попал на первый этаж, попытался избежать собравшихся людей и стал искать выпивку, но встретил старого друга, прежде чем он налил себе Family Reserve.

— Ну и ну, наконец-то нью-йоркец вернулся к своим корням, — произнес Сэмюэль Теодор Лодж III, когда он вошел.

Лейн невольно улыбнулся.

— Как поживает мой любимый загоревший под южным солнцем адвокат?

Пока они обнимались и хлопали друг другу по спине, белокурая женщина, висевшая на руке Сэмюэля Т., внимательно следила за ними и ничего не осталось незамеченным от ее огромных глаз, которые были намного больше, чем можно было сказать о ее платье. Настолько короткое сверху и снизу, что еще чуть-чуть и она могла бы остаться в нижнем белье.

Она однозначно чуть ли не сливалась с Сэмюэлем Т.

— Позволь мне представить мисс Саванна Лок, — Сэмюэль Т. кивнул на женщину, как бы давая ей разрешение показаться, и она окончательно вжалась в него, наклоняясь и протягивая бледную, тонкую руку. — Сходи, принеси нам выпить, дорогая, если тебя не затруднит? У него имеется Family Reserve.

Женщина двинулась к бару, Лейн отрицательно покачал головой.

— Я могу обслужить себя сам.

— Она стюардесса. Она привыкла обсуживать людей.

— Разве теперь они называются стюардессы?

— Так что же заставило тебя вернуться? Это явно не относится к Дерби. Эдвард?

Лейн просто пожал плечами, не собираясь вдаваться в подробности по поводу ситуации с мисс Авророй. Слишком было волнительно для него.

— Мне нужна твоя помощь кое в чем. В профессиональном плане, вернее.

Глаза Сэмюэля Т. тут же сузились, затем опустились на его руку, где должно было быть обручальное кольцо Лейна.

— Решил прибраться в доме, не так ли?

— Насколько быстро ты сможешь подготовить документы? Я хочу, чтобы никто не знал, и все было сделано как можно быстрее

Мужчина кивнул.

— Позвони мне завтра утром. Я обо всем позабочусь.

— Спасибо.

Наверху парадной лестницы появилась его сестра Джина, и начала спускаться, остановившись, предполагая, что собравшиеся захотят изучить платье, в которое она была одета… красное платье, и драгоценности были такой стоимостью, что на самом деле на них стоило обратить внимание. Акры красного шелка спадали на пол, комплект бриллиантов достойных Принцессы Ди, словно она была достойна всех Оскаров, журнала «Town & Country» и двора королевы Великобритании, в общем всего сразу.

Восстановилась полная тишина, через весь холл пронесся трепет или вздохи осуждения.

Репутация Джины опережала ее.

Скорее всего это было семейное.

Но как только она увидела Лейна рядом с Сэмюэлем Т., ее брови взметнулись вверх, и на долю секунды она открыто и радостно улыбнулась, тот прежний свет вернулся в ее глаза, как бы стирая годы у них троих, какими они были раньше до того, когда столько всего произошло.

— Прошу меня извинить, — сказал Сэмюэль Т. — Я пойду посмотрю, что с нашей выпивкой. Думаю, моя спутница заблудилась на обратном пути.

— Дом не настолько большой.

— Может, для тебя и для меня.

Сэмюэль Т. отвернулся, Джин приподняла свое красное платье и наконец закончила свой выход. Ступив на мраморный черно-белый пол, она подошла прямиком к Лейну, ее шпильки, цокали по камню, положенному сотни лет назад. Он рассчитывал приветствовать ее по-джентльменски, просто пожать руку, но они обнялись, и он дотронулся до ее волос и драгоценностей, но сжав ее в своих объятьях, он почувствовал ее дрожь.

— Я так рада, что ты вернулся, — сказала она сиплым голосом. — Тебе стоило сообщить мне об этом.