Короли ванадия
Шрифт:
– Конечно, есть, - выразил недовольство Пахнутьев, - ну да так и быть. Подписываем протокол. Теперь появилась новая корпорация - «Император ванадия»!
– И брокер потер руки.
Капитан Басильев только тяжко вздохнул - у него не было слов. Зато директор Петлов хищно осклабился и пророкотал:
– А теперь, отец-император, позвольте выставить счет за торможение астероида.
– Какой еще счет?
– не понял Пахнутьев.
– Излагаю, - с невинным видом принялся объяснять Петлов.
– Используется наша техника, наше горючее, наш каторжный труд, а главное - наше, точнее, мое
Говорить Пахнутьев не мог, только хватал воздух разинутым ртом, шлепая жирными губами. Лысина его влажно блестела, по всему лицу тоже выступили мелкие капельки.
– Эк его разобрало, болезного, - сочувственно покачал головой Петлов.
– Слышь, Ванька, - пихнул его локтем в бок Басильев, - ты когда все это успел? Ну, выплаты эти оформить, ноу-хау.
– Протоколы надо читать, а не подмахивать, не глядя, - улыбнулся Петлов.
– Когда Герка на рынок свои акции в первый раз вывалил, я сразу понял, чем это чревато, и принял меры, чтоб мы с тобой без гроша не остались.
Тут раздалось визгливое:
– Я требую дивидендов!
– это к Пахнутьеву вернулось чудо человеческой речи.
– Протокол недействителен!
– А вот с этим, пожалуйста, в судебные инстанции, - радостно предложил Петлов.
– Впрочем, сомневаюсь, что они помогут переиграть ситуацию. Все прошло в полном соответствии с вашими пожеланиями: никаких дивидендов, «железо» нам, сто миллионов вам и так далее.
– А вы не имеете права загибать такие цены за торможение!
– заорал Пахнутьев.
– Я подам в арбитраж, а пока дело решается, все выплаты будут заморожены.
– Хорошо, будем торговаться, - пошел на попятную Петлов.
– Двадцать процентов рентабельности - это гарантированная норма, так?
Торговались долго и яростно.
– Ты где подобные расценки видал?
– орал Пахнутьев.
– За такие гроши дешевле все выключить и бросить этот астероид. Кстати, на твоей половине никого нет. Я могу сейчас на нее наступить, и она станет моей, - угрожал Петлов.
– Валяй, наступай, можешь даже на задницу сесть, от нее не убудет, - гоготал Пахнутьев.
– Где чья половина? Пока не произошло физического разделения, ты бесплатно будешь мою половину сторожить.
В конечном счете остановились на ста тысячах в сутки.
– Ладно, - мстительно пригрозил Пахнутьев напоследок, - я прямо сейчас зафрахтую новейший «Рассекатель», и скоро разберемся, где чья половина и кто кого тормознет.
– И когда только ты успел стать такой сволочью, Парамоша?
– задумчиво спросил его Басильев.
– Ведь в Навигацкой школе ты казался нормальным мужиком, с тобой дружить можно было. Неужели деньги так ломают?
– Не, деньги не ломают, - ухмыльнулся Пахнутьев.
– Вот очень большие деньги, эти - да, эти обламывают так, что не узнать. Как вашего дружка Еванова, этого дурика с гитарой. Но тебе, Санек, это не грозит. Не будет у тебя очень больших денег. Все, что ты имеешь сегодня, это предел, за который ты уже никогда не выйдешь. Наоборот, ты их промотаешь, как твой Еванов, и история смоет тебя в унитаз! И я плюю
И с этими словами Пахнутьев отключился. Капитан пришел в ярость и схватил питьевой баллон.
– Ага, еще экран разнеси вдребезги, - сказал Петлов, - продолжи разорение.
– Да провались оно все!
– кипел возмущением капитан.
– На кой черт мне сдался этот комбинат? И на кой черт нам нужен этот долба-ный астероид? На половине Земли ванадий уже запрещен. Он и даром никому… - Басильев в отчаянии махнул рукой.
– Все, забираю «Гленн» и улетаю домой. Денег у меня достаточно. Комбинат продам за сколько дадут. А ты можешь дальше тут корячиться.
– Что ж, удобный случай избавиться от партнера, - задумчиво произнес Петлов.
– Большие деньги действительно ломают. Вот сейчас прислушался к себе - ломают, подлые, прямо душу выворачивают. Шепчут интимно так: «Давай, соглашайся, отдай «Гленн». А через полгода будешь королем - один на троне». Только ты ведь, Сашка, мне не партнер, ты мне друг, самый близкий. Не знаю, как у тебя, а у меня больше никого нет. И что мне эти деньги дадут? Только гарантированное одиночество. Все остальное - мечты идиота, вроде дома-музея Пола Маккартни в Норильске.
– Так ведь и у меня никого, кроме тебя, нет, - вздохнул Басиль-ев.
– Сколько мы с тобой уже летаем? И ведь не надоели до сих пор друг другу. Только устал я от всего этого, нервов уже никаких не осталось. То не знаешь, как этот астероид затормозить, то котировки падают, то Герка что-нибудь выкинет, теперь вот корпорацию нашу пополам разломали. Да и ванадий на всей Земле скоро запретят, бессмысленно все это.
– Ну и пускай себе на Земле запрещают, - пожал плечами Пет-лов.
– Нам-то что? В космосе же его не запретили. «Глобальный проект» строительство лишь на три дня заморозил, сейчас снова продолжает, просто об этом сообщалось вскользь, никто внимания не обратил. Потерпи еще немного, прошу тебя как друга, скоро все образуется. Думаю, через несколько недель запреты на ванадий снимут, вот увидишь.
– Откуда такой оптимизм?
– горько усмехнулся капитан.
– Откуда?
– Петлов был серьезен.
– «Глобальный проект» строит мощнейший картель крупнейших корпораций планеты, он поддержан рядом правительств, в том числе финансово. Это, как выразился один государственный философ, последняя надежда человечества, возможность технологического прорыва на следующий уровень цивилизации. Да окажись это не ванадий, а мышьяк или цианистый калий, все равно строительство будет продолжено. А по поводу ванадия крику много, но фактов - ни одного. Где хотя бы один зафиксированный случай отравления?
– Ну, наверное, были какие-то случаи.
– Включи голову, братец, - укоризненно посоветовал Петлов.
– Это как «Сахар - белый яд». Сказано громко, но не более того.
– Сахар не запрещали, - пробурчал Басильев.
– Вот найдутся богатые лоббисты, - пообещал Петлов, - выступят Нобелевские лауреаты, вскипит общественное мнение - и запретят. Заставят всех искусственные подсластители жрать. Вот увидишь.
– Надеюсь, что нет, - продолжал бурчать Басильев.
– Ну, а вдруг не отменят запрет на ванадий? Так и просидим сто лет на этой глыбе?