Корона Аквилонии
Шрифт:
Ничего особенно интересного Конан мне не поведал — обычнейшее, довольно бездарно организованное покушение. Такой оборот я предсказывал только вчера, во время беседы с очаровательной Роситой.
Днем Троцеро отправился в соседний форт Эградан, где квартировала часть конницы — недавно пикты переправились на нашу сторону реки и пытались вырезать караулы. Сопровождали герцога десять ликторов и Конан. Первую лигу миновали благополучно, на второй нарвались на засаду. Герцога спасла кираса — две арбалетные стрелы скользнули по прочному металлу не причинив никакого вреда, третья застряла, не сумев пробить сталь, поддетую кольчугу и стеганый
Вот и вся история.
— Ваша светлость просит меня о том, чтобы я допросил этого человека? — сказал я герцогу, как только Конан закончил.
— Это же твое ремесло, почтенный граф, без тени улыбки ответил Троцеро. — Если следовать букве закона, ты представляешь здесь тайную службу, обязанную расследовать преступления против государства и особ, наделенных определенными полномочиями. Пока что меня никто не лишал звания командующего армией Черной реки, я утвержден на этот пост правящим монархом.
Ах, вот значит, как? Хитро. И отвертеться не получится — Троцеро кругом прав. Но «отвертеться» я вовсе не намереваюсь. Применим знания и умения начальника стола Латераны и тем самым завоюем еще одну толику доверия. Из мелких кирпичиков складывается огромное здание.
Захваченный злодей вовсе не выглядел напуганным мышонком — высокий, сильный уверенный в себе мужчина. Такого обычным допросом не проймешь и не напугаешь. Он понимает, что слова «закон» и «судебное делопроизводство» в Велитриуме являются чистейшей фикцией и с ним могут сделать все, что взбредет на ум, но никаких признаков страха не заметно… Где же я его видел? Точно говорю, в Тарантии, но где? Почему память меня подводит в самый неподходящий момент?
Я отозвал Троцеро в коридор и тихо спросил:
— Ваша светлость, я прошу простить за такую невероятную похабщину, но нет ли в Велитриуме опытного палача?
— Палача? — герцог взглянул слегка изумленно и пожал плечами. — Мне такие слуги пока что не требовались, впрочем… Конан, подойди! Тут месьор граф хочет отыскать палача. Не знаешь ли, найдутся у нас мастера заплечных дел?
Конан призадумался и вдруг кивнул.
— Знаю одного. «Тигриная сотня», наемники, зовут его Жайме из Карташены. Отправить посыльного?
— Немедленно, — ответил я за Троцеро. — Скажи, чтобы привели в ближайшую кузню. Саму кузницу очистить от… посторонних. Дознанием займусь я сам, вам, месьоры, будет лучше находиться в соседнем помещении и просто слушать, не вмешиваясь в этот тонкий процесс. Из-за присутствия лишних людей человек начнет смущаться, лгать… Только я, преступник, и палач, который умеет держать язык за зубами.
— Этот — умеет, — хищно оскалился Конан и впервые мне улыбнулся. — Сделаем. Кузня — на хозяйственном дворе. Отправляйтесь туда, Жайме придет через пару квадрансов.
— Департамент по поддержанию и охранению душевного согласия в странах Заката и стол безопасности королевства в моем лице предъявляют тебе обвинение в покушении на одного из первейших дворян Аквилонии — Великого герцога Пуантена и Гайарда Троцеро. — Я скучным голосом выдал формулу обвинения, принятую
— Я просто гулял в лесу. Это ошибка.
— Значит, ошибка… Могу я узнать, что ты делал в дикой чащобе в полутора лигах от Велитриума, где можно запросто встретить опасных диких животных или пробравшихся на аквилонский берег пиктов? «Гулять» можно в лесу Руазель, в дворцовом парке столицы или в садах Обители Мудрости на левом берегу Хорота. Но не здесь. Согласен?
Узник, который пока не соизволил даже назвать свое имя, угрюмо промолчал. Значит, он не согласен. Так-так.
Доселе мне не приходилось трудиться в столь неудобных условиях. Вообще-то я не люблю прибегать к откровенному насилию, полагая, что в любом Допросе первейшую роль играют угрозы и запугивание, а как следует запугать преступника в обыкновенной кузнице при конюшне довольно сложно — к тому не располагает прозаическая обстановка. Каменный закопченный горн, подковы в ящиках у входа, на стенах какая-то упряжь развешана… По сравнению с подвалами тихого поместья барона Гленнора — сущее варварство. Одно утешает: помощничка мне подыскали исключительного. Давненько я не видывал столь живописных типов, самого дрожь пробирает.
Признаться, за десять лет службы в Латеране я встречал самых разных людей, причем большинство из них вовсе не отличались законопослушностью, ласковым нравом и пленительной внешностью. Но когда мне представили Жайме из Карташены, у меня непроизвольно отвисла челюсть. Не человек — кровавое чудовище из страшных сказок о вурдалаках. Когда вся эта история кончится, обязательно его отыщу и приглашу на должность палача в Латерану. С самым высоким жалованием, на какое только согласится наш казначей.
Конан Канах, который самолично привел Жайме в кузницу, едва не расхохотался, увидев, как я слегка побледнел при виде затребованного палача. Потом Конан дружески похлопал меня по плечу — не дергайся, мол, все отлично! — и скрылся за дверью в каморку кузнеца, где уже устроились Троцеро и остальные.
— Э-э… Мое имя — граф Кертис, — выдавил я, глядя снизу вверх на Жайме и стараясь не показать некоторой растерянности. — Мне сообщили, будто ты умеешь…
— Умею, ваша милость, как не уметь, — прогудел Жайме. Говорил он с жутким зингарским акцентом, однако вполне разборчиво. — Двадцать один год беспорочной службы в морской управе дознания при королевском губернаторе Карташены.
Морская управа? Неплохо. Эти господа трудятся на достойном поприще искоренения пиратства на Полуденном побережье, а поскольку попавшиеся в руки правосудия корсары есть народ упрямый и вредный, опыта месьору Жайме не занимать.
— А почему здесь оказался? — поинтересовался я, наблюдая как зингарец сноровисто раздувает угольки в горне.
— За грехи человеческие, — скромно ответил палач. — Мздоимство, ваша милость, в Карташене наказуемо, а я прельстился на денежки капитана Эрладеса, ибо означенный капитан сердечно попросил вытащить из тюрьмы его боцмана, сдуру попавшегося на контрабанде серого лотоса из Стигии… Пришлось делать нехитрый выбор между пеньковой веревкой и жизнью наемного меча на пиктской границе.