Корона и Венец
Шрифт:
То ли посмотреть какой-нибудь спектакль вроде «Гернани» — или лучше веселой оперетты про веселых модисток и глупых маркизов?
«Гернани»… Спектакль… Ольга…
«Вот брат Георгий! У дядьев балерины из Мариинского — а тебе того не надо — стало быть подавай актрисуль провинциальных! — сказал внутренний голос с интонациями подвыпившего Николая Николаевича. Дальше небось горничные с судомойкам и прачками будут? Аль дамочки из веселых домов?»
А следом явилась и другая мысль…
Он конечно не знал этих специфических женских
Тут же могло произойти всякое… Мда — побочные дети в Семье конечно не были новостью — даже и поводом для скандала: но не перед свадьбой же!
И кто — дойди дело до матушки ли страх сказать — до Елены — поверит что это был ее порыв а не его как бы выразились моралисты — мимолетная похоть?
Да — а ведь если подумать то Ольга его именно соблазнила. С ним такого раньше не происходило — к тому же он не невинный юнец да и она — не многоопытная светская львица. Но примерно так все происходило если верить доходившим до его ушей салонным сплетням…
Зачем все же это было госпоже Книппер? Она ведь ничего не просила при расставании, не давала и не требовала клятв — вообще прощание вышло каким то нежным и смущенным.
Или лучше было ему сказать тем вечером «нет», и покинуть ее общество произнеся напоследок что то вроде «Мадемуазель — нам не следует делать ничего о чем бы потом пришлось пожалеть!»? (Что было бы неправдой — но не жалел что узнал это юное и бескорыстное создание.)
Но все же… Все же мимолетный но грех — которого можно было бы избежать. С фрейлинам он об этом не думал почему то а вот тут — поди ж ты!
«И сказал Господь Каину: почему ты огорчился, и от чего поникло лицо твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним.» — вспыхнули в памяти строки книги «Бытиё».
Царям ничто человеческое не чуждо — но кому как не царю обуздывать человека в себе? Не зря какая то античная мудрость гласит — «Победишь себя — победишь всех».
Но как слабому человеку победить страсти что в его природе?
Вот — тяжело вздохнул Георгий — еще же придется как то рассчитываться с ораниенбаумскими делами — девиц (ммм — ну ладно — девиц) кого замуж а кого еще как пристроить… У них же слава Христу не Турция где ненужную наложницу можно в мешок в Босфор!
Вот — даже отвлечься нельзя!
В сопровождении «флигеля» вошел втянувший голову в плечи дворцовый телеграфист.
— Ваше Импратарск-Величеств! — отрапортовал он деревянно протягивая листок. Извольте — депеша из Санкт-Петербурга.
Георгий пробежал послание глазами.
«Встречайте. Прибуду сегодня вечером. Мария Федоровна».
Император
В своем кабинете двумя этажами ниже полковник Кауфман в очередной раз перечитывал исписанные бумаги. Проект «Об усовершенствовании охраны Верховной Власти Российской империи» — так он это свое детище назвал перебрав несколько вариантов.
Его Величество сейчас отдыхает перед визитом императрицы-матери — а вот ему как всегда отдыхать некогда. Поэтому в бывшей лакейской Арсенального корпуса сейчас и горит настольная лампа с новомодной танталовой нитью разгоняя ранние сумерки и шелестит бумага. Тощая еще недавно стопка разрослась до пухлой пачки — да вот к конечной точке труд не сильно приблизился.
Кауфман морщился — чем больше читал тем менее ему написанное нравилось. Еще недавно казавшиеся логичными и понятными как строки артиллерийских инструкций и таблиц стрельбы теперь выглядели корявым и невразумительным.
Взгляд его скользил по исчерканным столбцам…
Параграф тридцать шестой. «Об увеличении числа филеров (зачеркнуто), секретных агентов Охранной службы до ста пятидесяти человек».
Параграф сорок третий «О повышении жалования служащим Охраны».
Параграф шестьдесят четыре «О создании особого летучего отряда из женщин (зачеркнуто), девиц (зачеркнуто), особ женскаго полу для обеспечения охранных мероприятий в отношении членов (зачеркнуто) представительниц Императорского Дома…»
Параграф… Параграф… Параграф… Зачеркнуто… Зачеркнуто… Зачеркнуто…
Покачав головой «главарь царской охранки» — как уже назвали его в подметных письмах еще невыловленные нигилисты вернулся к разделу о женском отряде.
Если не считать Надежды Дуровой женщины в России (да собственно нигде кроме, говорят, диких стран Африки) в войске не состоят и погон не носят. Да и в самом деле — даже звучать будет невероятно нелепо — «госпожа ефрейтор», «госпожа подпоручик», «госпожа генерал» (свят-свят-свят!)!
Но тем не менее женщины служили — пусть и в одном качестве — надсмотрщиц в тюремном ведомстве.
Были у них свои отличия и названия должностей — но не использовать же их во дворцах! Даже и намека на подобное качество допускать нельзя. Но черт побери — это служба — со всеми приложенными к ней вещами — такими как «приказ» и «исполнение» — а значит должны быть и чины! В камер-фрейлины их что ли произвести или воскресить столь же забытое «гоф-девица»? И где их брать скажите на милость? Это да — вопрос… Кауфман воспользовался советом Марии Федоровны и обратил внимание на тех из дочерей принятых «в свете» семейств что предпочитали модным романам и раутам — седло и охоту…