Корона полуночи
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты знала, — шептала Селена. — Ты была права. Очень права. Я — трусиха. Я долго убегала от судьбы. Я успела забыть, что это значит — остановиться и дать бой. — Селена склонилась еще ниже, коснувшись могилы лбом. — Но я тебе обещаю. Обещаю остановить его. Обещаю, что не забуду и не прощу ни единой капли зла и унижений, причиненных тебе. Я тебе обещаю: Эйлуэ будет свободной. Обещаю, я своими глазами увижу, как твой отец вновь наденет корону.
Селена встала, вынула кинжал и разрезала себе левую ладонь. Ярко-красная
— Я обещаю, — повторила Селена. — Клянусь своим именем, своей жизнью, даже если для этого мне придется отдать ее без остатка. Но Эйлуэ будет свободной. Я тебе обещаю.
Кровь уходила в землю, неся послание Селены в иной мир. Туда, где Нехемия наконец-то была в безопасности. Отныне для Селены не будет других клятв, других приказов, других обязательств. Только это: не забуду, не прощу.
Она не знала, каким образом выполнит свое обещание и когда. Но она обязательно выполнит… потому что Нехемия не смогла.
Потому что для нее самой настало время перемен.
Глава 55
Сломанный замок на двери спальни Селены так и не успели починить. Сама дверь была полуоткрыта, когда утром туда постучался Дорин, нагруженный книгами. Селена стояла возле кровати, засовывая одежду в большую кожаную сумку. Первой Дорина почуяла Быстроногая, хотя принц не сомневался, что Селена тоже слышала его шаги.
Припадая на раненую лапу, но неутомимо виляя хвостом, собака поспешила к нему. Принц свалил книги на письменный стол и присел на корточки, позволяя Быстроногой выполнить обязательный ритуал облизывания.
— Лекарь сказал, что лапа скоро заживет, — сообщила Селена, продолжая сборы. — Он был тут совсем недавно.
Дорин заметил повязку на левой руке Селены. Вчера повязки не было. Может, случайно поранилась при сборах?
Принц погладил Быстроногую и встал. Селена оделась по-дорожному: плотный камзол, такие же штаны и теплый плащ. Вместо изящных туфель — тяжелые коричневые сапоги на особой, почти бесшумной подошве.
— Ты что же, собиралась уехать, даже не попрощавшись?
— Я думала, так будет лучше.
Через пару часов она поплывет в Вендалин, страну легенд и чудовищ, королевство грез и кошмаров, становящихся явью.
— Этот замысел — просто безумие какое-то, — сказал Дорин, подходя к ней. — Ты не должна уезжать. Мы сможем убедить моего отца найти другое решение. Если в Вендалине тебя схватят…
— Меня не схватят.
— Пойми, что мы ничем не сможем тебе помочь. — Дорин положил руку на шершавую кожу мешка. — Если тебя поймают, если начнут пытать… там ведь никто не откликнется на твои призывы о помощи. Тебе придется рассчитывать только на себя.
— У меня все будет прекрасно.
— Зато у меня настанут тяжелые дни. Каждый день, пока ты там, я буду терзаться мыслями: «Как ты? Не случилось ли чего?» Я не… не
У Селены слегка дернулась шея. Единственное проявление чувств, которое она себе позволила. Быстроногая внимательно наблюдала за ними.
— Дорин, вы…
Селена проглотила комок слюны. Золотые ободки вокруг ее глаз сверкали на утреннем солнце.
— Вы присмотрите за ней, пока меня здесь не будет?
— Как же я могу не присмотреть за собакой, которую сам тебе подарил? Я даже позволю ей спать в моей постели.
Селена слегка улыбнулась. Сейчас лучше всего было бы молчать. Спокойствие давалось Селене нелегко, а Дорину очень не хотелось, чтобы на прощание она расплакалась.
— Я тут принес книги, — сказал принц, меняя тему. — Пусть полежат у тебя. В твоих покоях им… безопаснее, чем в моих.
Селена мельком взглянула на стопку книг, но, к немалому облегчению Дорина, совсем не проявила любопытства, иначе принцу пришлось бы отвечать на многочисленные вопросы. Он принес генеалогические карты, королевские хроники и исторические записи — плоды его поисков ответа на вопрос, как и почему в нем пробудились магические способности.
— Что ж, оставляйте, — только и сказала Селена. — Возможно, потом и «Живой мертвец» среди них появится. Книгам ведь тоже нужно общество себе подобных.
Сама того не подозревая, Селена попала в точку. У Дорина не хватило сил улыбнуться.
— Не буду тебе мешать собираться. Хотел тебя проводить, но у меня как раз в это время заседание королевского совета, — сказал принц, чувствуя нараставшую боль в груди.
Это было вранье, причем совсем никудышное. Но Дорину не хотелось отправляться в гавань. Зачем мешать их прощанию с Шаолом?
— Тогда… счастливого пути.
Дорин не знал, имеет ли он право ее обнять, и потому засунул руки в карманы.
— Береги себя, — добавил он, вымученно улыбнувшись.
Ответом ему был легкий кивок.
Они были просто друзьями. Добрыми друзьями… Дорин поспешил к двери. Селене незачем видеть его помрачневшее лицо.
Принц взялся за ручку двери, и вдруг…
— Дорин, спасибо вам за все, что вы для меня сделали. — Чувствовалось, слова даются ей нелегко. — Спасибо за то, что были моим другом. И за то, что вы не похожи на остальных.
Дорин медленно повернулся. Голова Селены была высоко поднята, однако глаза подозрительно блестели.
— Я вернусь, — тихо сказала она. — Я вернусь ради вас.
Принц интуитивно знал, что за этими словами стоит нечто гораздо большее, о чем Селена не решилась говорить. Но он верил тому, что услышал.
В гавани было шумно и людно. Сновали матросы. По сходням двигались цепочки рабов, нагружая трюмы одних кораблей и разгружая другие. День выдался теплым и ветреным. На небе — ни облачка. В воздухе пахло весной. Идеальная погода для плавания по морю.