Корона полуночи

Маас Сара Дж.

Королева молчала, когда Селена, спрятав лицо в ладонях, наконец-то дала волю слезам.

Из дел, связанных с гибелью Нехемии, оставалось еще одно. Возможно, самое тяжелое. Селена оттягивала его как могла, но оттягивать дальше было нельзя.

Луна заливала землю голубоватым серебром. В нынешней одежде Селену не узнавал почти никто. Однако ночная стража возле королевского мавзолея не остановила ее, когда она толкнула створку железных ворот в самом дальнем из садов, окружавших замок. Мавзолей был облицован белым мрамором

и предназначался только для королевской семьи. Нехемию похоронили на кладбище.

Селена обошла здание, увенчанное куполом. Она чувствовала на себе пристальное внимание каменных драконов, украшавших боковую стену.

Пока она шла сюда, те немногие, кто бодрствовал и находился вне замка, быстро отворачивались. Селена надела черное платье, прикрыв лицо длинной черной вуалью. Неудивительно, что такой наряд отпугивал. Люди старались отойти подальше, словно горе было заразным.

Селену не волновало мнение других. Траурное одеяние предназначалось не для них. Обойдя мавзолей, она вышла к могилам. Они тянулись несколькими рядами. Многие были очень старыми, с обветшавшими надгробьями. Могилы украшали всевозможные статуи: от скорбящих богов до танцующих дев. Здесь хоронили придворную знать. Некоторые статуи были настолько выразительными, что напоминали застывших людей.

После похорон Нехемии не было снега, и Селена легко нашла могилу принцессы по комьям земли.

На ней не лежали цветы. Там не поставили даже могильного камня. Обыкновенный земляной холм и воткнутый в него кривой меч — оружие одного из убитых телохранителей принцессы. Казна поскупилась на расходы. Зачем, если через какое-то время гроб достанут и повезут в Эйлуэ?

Селена смотрела на темный земляной холм. Холодный ветер теребил вуаль.

Ее грудь сжималась от боли, но она знала, что должна отдать подруге последний долг.

Селена запрокинула голову, закрыла глаза и начала петь.

Шаол твердил себе, что идет с единственной целью: проследить за Селеной. Убедиться, что она не причинит вред ни себе, ни кому-нибудь другому. Но когда она подошла к королевскому мавзолею, дальше капитан пошел за ней уже по другой причине.

Ночью было несложно остаться незамеченным, однако луна светила слишком ярко. Шаол держался на приличном расстоянии, чтобы Селена не услышала его шагов. Увидев ее возле могилы принцессы, капитан понял: он не имеет права здесь находиться. Чужой скорби не нужны зрители. Он бы и ушел, но в это время Селена подняла голову к луне и запела.

Этого языка он не знал. На таком языке не говорили ни в Эйлуэ, ни в Фенхару, ни в Мелисанде, ни где-либо еще.

Язык был древним, полным силы, гнева и душевной боли.

Селена не обладала красивым голосом. Многие слова больше напоминали всхлипывания. Гласные звуки звучали длиннее, словно их растягивала скорбь. Согласные напоминали яростные удары. Иногда Селена била себя в грудь с такой же яростной грациозностью. Чем-то это было похоже на танец, так не вязавшийся с черным платьем и вуалью.

Скорбная песнь оборвалась столь же внезапно, как жизнь Нехемии.

Селена

стояла, замерев. Шаол уже собрался уйти, когда она вдруг полуобернулась к нему.

Под вуалью блеснул тонкий серебряный обруч. Вуаль была плотной и делала Селену неузнаваемой.

Налетевший ветер качнул голые ветви деревьев. Они заскрипели, и тоже скорбно. Иных звуков здесь не было. На ветру качнулась и ее вуаль, и подол платья.

— Селена… — умоляюще прошептал Шаол.

Она не шевельнулась. Неподвижность была единственным доказательством того, что Селена его услышала и что она не желает с ним говорить.

Да и какими словами он мог устранить пропасть, возникшую между ними? Он скрыл от нее важные сведения. Пусть он был и неповинен в гибели Нехемии, его скрытность, по сути, стоила ей жизни. Знай они с Селеной заранее, исход событий был бы иным. Он лишил Селену лучшей подруги. Он лишил себя Селены.

Если наказанием ему будет полный разрыв их отношений… что ж, он это выдержит.

Шаол повернулся и пошел. Ветер дул ему в спину, и в порывах ветра капитану слышались звуки древней скорбной песни.

Глава 38

Утро было серым и холодным. Селена стояла на знакомой площадке сада для игр. Ее рука в перчатке сжимала большую палку. Быстроногая сидела рядом, водя хвостом по сухой прошлогодней траве и тычась носом в уцелевшие островки снега. Но сегодня гончая не скулила и не лаяла, требуя, чтобы ей поскорее бросили палку.

Быстроногая просто сидела, поглядывала на замок. Ждала ту, которая уже никогда не придет.

Селена разглядывала голую землю с пучками пожухлых трав. Ни вчера ночью, ни сегодня утром никто не пытался ее остановить. Караульные покинули свои посты возле ее дверей, однако стоило ей выйти, как, откуда ни возьмись, появлялся Ресс, случайно оказывавшийся где-то поблизости.

Ей было плевать, что Шаолу докладывали о каждом ее шаге. Ее даже не разозлило его вчерашнее появление возле могилы Нехемии. Пусть что угодно думает о подслушанной песне.

Шумно вдохнув, Селена зашвырнула палку подальше, так далеко, что на какое-то мгновение та слилась с хмурым утренним небом. Она не услышала, куда упала палка.

Быстроногая повернулась. Влажные собачьи глаза вопросительно смотрели на Селену. Селена погладила ее по голове, почесала за ушами, даже слегка щелкнула по носу. Но вопрос остался.

— Она к нам больше не придет, — тихо сказала Селена.

Быстроногая продолжала ждать.

Дорин полночи провел в библиотеке, ведя поиск в забытых закутках, осматривая каждый темный закоулок, каждую нишу и щель между полками. Он искал книги по магии. Хотя бы одну. И не находил. Учитывая отцовский запрет на магию, его это не удивляло, но все равно принц испытывал досаду. Не могли же уничтожители книг изъять абсолютно все книги по магии. Что-то где-то непременно да завалялось, а если вспомнить, какой лабиринт представляло собой пространство библиотеки… запрещенные книги обязательно должны были сохраниться.