Коронатор (Делатель королей) (другая редакция)

Вилар Симона

Наверху скрипнула дверь, и они вступили в старинную капеллу Святого Джона. Ее круглые тяжелые колонны и гладкие, без всяких украшений, арки казались угрюмыми и недружелюбными при ясном свете свечей. Изабелла опустила факел в бочку с водой, и он яростно зашипел. Анна вздрогнула от резкого звука, но тут заметила стоящую возле одной из колонн Дебору Шенли и с улыбкой шагнула навстречу, протягивая руки к подруге.

– Ах, моя дорогая, ты и не представляешь, как я за тебя рада!

Лицо Деборы светилось тихим счастьем, она была так прекрасна, что Анна, забыв все страхи, залюбовалась ею. Баронесса была одета в уже знакомое принцессе платье из розового дамаска [67] с отделкой из синего бархата, с длинными разрезными рукавами, украшенными фестонами. Анна подумала, что, судя по всему, у недавно снявшей траур Деборы все еще недостает нарядных платьев,

однако светлые тона идут ей больше всего, и она выглядит просто красавицей, хотя, вероятно, все дело в ослепительном сиянии глаз, в безмерно счастливой улыбке баронессы.

67

Дамаск – шелковая ткань с блестящим рисунком на однотонном матовом фоне.

– Ты могла бы намекнуть мне хоть словом, – мягко упрекнула ее Анна.

– Ваше высочество, но ведь я тогда еще и сама ни о чем не ведала. Кристофер примчался так внезапно!..

– Не о том речь, – сказала Анна, лукаво подмигнув Деборе.

По лицу баронессы скользнула мимолетная тень непонимания, но она, все так же улыбаясь, пожала плечами, давая знать, что не знает, о чем речь. Анна даже обиделась – прежде Дебора ей больше доверяла. Она не стала больше намекать на то, что секрет баронессы ей известен, и повернулась к Кристоферу Стэси, чтобы сказать ему несколько теплых слов. В отличие от лучившейся счастьем Деборы, ее жених был скорее сумрачен, а еще вернее, напряжен, как тетива.

Было заметно, что он прямо с дороги, его кожаная одежда предназначалась для поездки верхом, а на ногах были сапоги с высокими, выше колен голенищами, на которых кое-где засохла грязь. Отвечая, он не смотрел в глаза принцессе, руки его беспокойно теребили пояс, и Анна готова была поклясться, что его что-то тревожит. Она даже занервничала – неужели молодой Стэси вовсе не жаждет этой свадьбы? Как такое возможно? Только последний глупец может не желать соединить свою судьбу со столь знатной, богатой и прекрасной дамой, как Дебора Шенли.

Беседуя с Кристофером, Анна случайно взглянула через его плечо – туда, где возвышался освещенный двумя маленькими свечами алтарь, на котором стояла дароносица и поблескивало шитое гарусом покрывало. Малорослый служка, почти карлик, помахивал кадилом, немного разгоняя затхлый сырой воздух в часовне, а перед алтарем молился священник в темной ризе, поверх которой был наброшен белый стихарь. Анна приметила гладко выбритую тонзуру, мощные плечи святого отца. Вот он поднялся и повернулся. Слова замерли на устах принцессы. Перед ней был Джон Мортон. Он смотрел на Анну с улыбкой, и ей пришлось снова подавить волну беспокойства. Нет, в том, что обряд совершит капеллан герцогини, не было ничего необычного, но была необычна улыбка этого человека – торжествующая и насмешливая. Никогда прежде Джон Мортон не решился бы смотреть с таким выражением на свою принцессу. Даже в поклоне, которым он ее приветствовал, был откровенный вызов.

– Рах vobiscum [68] , – елейно произнес он, что так не вязалось с его откровенно смеющимся взглядом.

Почти машинально Анна ответила:

– Et vobis pater reverendissime [69] !

Но уже в следующий миг она вскинула голову, резкие, обличающие слова уже готовы были слететь с ее уст, однако рядом раздался голос Изабеллы.

– Дорогая сестра, поторопимся. У сэра Кристофера всего одна ночь, да и священник заждался.

68

Мир вам ( лат.).

69

И вам также, преподобный отец! ( лат.)

Анна не произнесла ни слова и отступила к Изабелле. Джон Мортон занял свое место, а жених, взяв невесту за кончики пальцев, подвел ее к алтарю, где оба опустились на колени. Водворилась тишина, лишь позвякивали цепочки кадила в руках служки да слышалось бормотание Мортона, призывающего благословение Божие на юную пару.

Анна видела, как Дебора дважды слегка поворачивала лицо к сэру Стэси, так что становились видны ее округлая щека и длинные, загнутые вверх ресницы. Шталмейстер же стоял не шевелясь, не двигаясь, он как будто и не глядел на Нортона, лишь порой, когда неверный отсвет пробегал по его кожаной куртке, казалось, что плечи его то никнут, то вновь расправляются. Анна даже начала сердиться на него: неужели в такую минуту он не может сосредоточиться, словно его раздражает сама церемония. Она искоса взглянула на сестру. Изабелла оставалась невозмутимой. Голова ее была гордо откинута, руки с силой сжаты на груди. Позади нее стояла какая-то дама, лица которой Анна не могла различить, и еще двое просто одетых мужчин. Она вгляделась внимательнее – и ее поразил их плебейский облик. На друзей Кристофера Стэси они вовсе не походили. Коренастые, с угрюмыми, почти разбойничьими лицами, в темных поношенных куртках, какие обычно надевают под кольчугу, они скорее смахивали на простых солдат, людей из гарнизона Тауэра. Странно, что именно их пригласили на это венчание.

В этот миг Джон Нортон приблизился к Деборе и Кристоферу, и Анна невольно замерла, вслушиваясь в извечный вопрос к жениху и его ответ:

– Я, Кристофер из рода Стэси, перед Богом и людьми выбираю спутницей жизни и законной супругой…

Анна мечтательно улыбнулась. Она видела, что Дебора по-прежнему смотрит на жениха, но теперь и он открыто глядел на нее, произнося слова мягким, грудным баском и вкладывая в них истинное чувство. Сердце Анны сладко заныло, и ее охватила грусть. Она и завидовала счастью Деборы, и в то же время радовалась, что та, пройдя через столько невзгод и испытаний, наконец нашла свое счастье. Счастье… Именно в нем ей самой было отказано… И она судорожно вздохнула, услышав:

– …отныне и навсегда, пока нас не разлучит смерть.

Теперь заговорила Дебора:

– Я, Дебора, баронесса Шенли, перед Богом и людьми…

Это прозвучало негромко, но с такой пронзительной нежностью, что у Анны на глаза навернулись слезы. Но в это мгновение она заметила, как заколебались язычки пламени свечей, – словно где-то распахнули дверь. Джон Мортон выпрямился и поверх голов жениха и невесты взглянул на Анну. Это становилось невыносимым. «Погоди же! Я еще успею спросить у тебя, почему ты вчера так поспешно исчез из зала капитула, явно избегая встречи со мной! И если не получу достаточно убедительного ответа, то сидеть тебе еще сегодня под замком, как и этой предательнице Бланш!»

Она приметила, что Мортон бросил осторожный взгляд куда-то в сторону, во мрак, а затем, как ни в чем не бывало, соединил руки Деборы и Кристофера и елейным голосом изрек:

– Ego coniogo vos in matrimonium in nomine Patris et ilii et Spiritus Sancti. Amen [70] .

– Аmen, – негромко повторили за ним присутствующие, творя крестное знамение.

Казалось, все течет, как обычно, но вместе с тем что-то изменилось вокруг. Охранники позади зашептались, и это возмутило Анну. Изабелла взглянула было на сестру, но едва та повернулась к ней, сейчас же отвела взгляд. Глаза ее заметались, и Анна готова была поклясться, что Изабелле более всего сейчас хочется вскочить и броситься прочь. Лишь дама за ее спиной оставалась спокойной, время от времени поглядывая куда-то вверх, на хоры. Анна невольно проследила за ее взглядом и обнаружила, что там, в полумраке скрывается чья-то фигура. Ей недоставало света, чтобы разглядеть лицо этого человека. Она видела лишь высокие сапоги, как у Кристофера, забрызганные грязью, и меховую опушку камзола до колен. Анна непонятно почему вдруг заволновалась и даже пропустила момент, когда новобрачные обменялись поцелуем у алтаря.

70

Я сочетаю вас в браке во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь ( лат.).

Началась месса. Джон Мортон теперь стоял лицом к алтарю, отправляя службу. Малорослый служка по-прежнему ритмично помахивал кадилом, глядя перед собой. Казалось, что он один ничего не замечает. В эту минуту человек, скрывавшийся на хорах, выступил из-за колонны и с улыбкой кивнул Кристоферу. Анна тотчас узнала его. Это был Джордж, герцог Кларенс.

Анна была так ошеломлена его появлением, что поначалу ничего не заподозрила. В ее голове теснились какие-то нелепые обрывки мысли: почему никто не поставил ее в известность о том, что герцог не в Глостершире, а вернулся в Лондон, почему он опоздал на свадьбу своего шталмейстера, ведь, судя по их виду, они прибыли вместе и совсем недавно, так что даже не успели переодеться? Известно ли было Изабелле, что ее супруг сейчас в Тауэре? Она взглянула на неподвижно стоящую Изабеллу – и ее словно молнией пронзило. Сестра знала, знала, что Джордж в Лондоне. Именно она заманила ее сюда, чтобы устроить встречу с ним. Ведь если герцогу Кларенсу и удалось перехватить оба ее прежних послания, то вряд ли он сможет сделать это теперь, когда письмо повезет Стэнли с сильным и хорошо вооруженным отрядом. А значит, граф Уорвик все-таки узнает наконец о предательстве зятя. Анна ощутила мимолетное торжество. Что бы ни говорил Кларенс в свое оправдание, как бы ни извивался и молил – она сделает то, что решила сделать.