Короткая пятница и другие рассказы (сборник)
Шрифт:
Итче Нохам снова лег на лавку, руки и ноги затекли. Боль, зуд, голод и жажда внезапно исчезли. Он не спал и не бодрствовал. В голове крутились какие-то мысли, но сам Итче Нохам не понимал, о чем они. Другой, злой, ушел, и теперь остался всего один Итче Нохам. Он снова стал единым. «Неужели я умираю?» — подумал он. Страх смерти исчез. Он был готов к ней. Когда похороны проходят в пятницу, во второй половине дня, покойника на Небе освобождают от допроса и мучений Черного Ангела. Итче Нохам следил за тем, как его оставляют силы. Все, что было в голове, теперь ускользало, разум становился чистым, словно Ангел Забвения, Пура, прилетел и забрал по кусочкам всю его память. Это было очень странно. Он не
Внезапно Итче Нохам замер. Что-то шевелилось в темноте, у двери — какой-то серый туман. Итче Нохам так удивился этому, что даже забыл испугаться. Постепенно клубы дыма начали приобретать некую форму, они складывались в голову, плечи, шею и волосы. Это была женщина. Ее лицо светилось. Итче Нохам узнал ее: это была Роза Гененделе. Верхняя часть ее тела сложилась окончательно; губы дрожали, как если бы она хотела что-то сказать. Глазницы были пустыми. Ниже пояса тело превращалось во что-то неясное, свисая какими-то лоскутами, и Итче Нохам услышал свой собственный голос: «Чего ты хочешь?»
Он попытался встать, но ноги онемели и были тяжелыми. Призрак приближался к нему, расплывающийся и склизкий, как цыпленок, раньше времени вылупившийся из яйца. «Первобытная Субстанция!» — догадался Итче Нохам. Он вспомнил, как об этом сказано в псалме: «И увидишь то, что было до начала всего». Он хотел что-то сказать, но потерял дар речи. Вместо этого он просто лежал и смотрел, как эта наполовину женщина, наполовину бесформенная тина, это созданное в спешке существо, похожее на вырванный с корнями гриб, подплывало все ближе и ближе. Через какое-то время она начала таять. Она рассыпалась по кусочкам: стекло лицо, выпали волосы, нос ввалился и превратился в рыло, как у тех масок, которые некоторые люди ставят зимою на окна, чтобы подразнить мороз. Она выплюнула свой язык. Роза Гененделе исчезла, а на востоке показались первые лучи солнца, острые, как нож. Кровавые полосы прочертили стены, пол, потолок. Утро зарезало Розу Гененделе и забрызгало комнату ее кровью. Лопнул последний пузырек жизни, и все вернулось в первозданную пустоту. Итче Нохам сидел на лавке и раскачивался из стороны в сторону, словно оплакивая покойника:
— Роза Гененделе!.. Горе мне!..
3
В Бехеве дули в шофар. Холодный элулский ветер задувал со стороны кладбищенских ив. Высоко в небе над дворами носилась прозрачная паутина. Созревшие фрукты падали с деревьев в саду раввина. Молитвенный дом опустел. Воробьи скакали там по столам. А общинный козел забрел в переднюю и сжевал Книгу Псалмов, лежавшую в бочке для старых и порванных книг. Снова был четверг, и Итче Нохам ничего не ел после субботней трапезы. Сам он уже не обращал на это никакого внимания. Если человек постится весь год, то почему он должен есть в Элул, месяц раскаяния? Итче Нохам сидел у себя в комнате и листал «Договор покоя», время от времени бормоча что-то себе под нос. Затем он отложил книгу в сторону, откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
Внезапно внизу послышались шаги и чьи-то громкие голоса. Кто-то быстро поднимался по лестнице. Дверь в комнату распахнулась, и Итче Нохам увидел Розу Гененделе и стоящую за ее спиною служанку Йенту. Но это была не та Роза Гененделе, что являлась ему по ночам и была прозрачной, как тонкая тюлевая занавеска. Это была Роза Гененделе из плоти и крови: высокая, стройная, с тонким носом, горящими черными глазами, широкими губами и длинной шеей. На ней были черная шаль, шелковый плащ
— Бледный, как покойник!
— Что тебе надо? — спросил Итче Нохам.
Его голос был таким тихим, что он и сам с трудом его слышал.
— А тебе? Все постишься, да? — В голосе Розы Гененделе звучала насмешка.
Итче Нохам промолчал.
— Итче Нохам, мне нужно поговорить с тобой!
Роза Гененделе захлопнула дверь.
— О чем?
— Итче Нохам, оставь меня в покое! — Роза Гененделе почти кричала. — Мы развелись, мы уже чужие друг другу. Я хочу снова выйти замуж, ты тоже еще можешь жениться. Между нами все кончено.
— Я не понимаю, о чем ты?
— Нет, понимаешь, понимаешь. Ты сидишь здесь и колдуешь. Я чуть не вышла замуж, но мне пришлось отложить свадьбу. Почему ты не хочешь забыть меня? Ты ведь скоро совсем сживешь меня со свету. Или я сама брошусь в колодец.
Роза Гененделе топнула ногой и со всей силы ударила по двери. На руке у нее блестело кольцо с бриллиантом. Казалось, что она одновременно и боится чего-то, и чувствует собственную силу. Итче Нохам поднял брови. Его сердце дрогнуло и замерло.
— Клянусь, я не понимаю…
— Ты будишь меня посреди ночи, кричишь мне в уши. Чего ты хочешь от меня? У нас ничего не могло получиться. Это было ясно с самого начала. Прости меня, но ты не мужчина. Зачем ты мучаешь меня теперь? Скажи честно!
— Но что я делаю?
— Приходишь ко мне, щиплешь меня, царапаешь. Я слышу твои шаги. Из-за этого не могу ни есть, ни спать. Я начала худеть. Другие тоже видят тебя у нас во дворе, это значит, я не сумасшедшая… Например, Йента. Хочешь, я ее позову, и она сама тебе все расскажет? Она пошла, уж прости это слово, в нужник, так ты явился ей даже там. Она так кричала, что подняла на ноги чуть ли не весь город. Ты приходишь ко мне перед рассветом и садишься на кровать, из-за этого я даже не могу пошевелить ногами. Кто ты, дьявол?
Итче Нохам молчал.
— Мы хотели сохранить это в секрете, — продолжала Роза Гененделе. — Но я не могу молчать. Я расскажу всем, кто ты такой и чем занимаешься. Тебя исключат из общины. Мне жаль твоего старого отца…
Итче Нохам хотел что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова. Все в нем замерло и напряглось. Он начал хрипеть, как старые дедовские часы перед боем. Что-то извивалось в нем, подобно змее. Итче Нохам чувствовал в себе странную пульсацию. По спине как будто провели ледяным перышком. Он качал головой из стороны в сторону, словно говоря: «Нет».
— Я пришла, чтобы предупредить. Поклянись, что оставишь меня в покое. Если же нет, я устрою такой скандал, что сюда сбежится весь Бехев. Я забуду, что такое стыд. Идем в молитвенный дом, и поклянись там на Священных Свитках. А иначе кто-нибудь из нас умрет!..
Итче Нохам сделал новую попытку заговорить. Его голос по-прежнему был тихим и сдавленным, как будто он чем-то поперхнулся.
— Клянусь тебе, это не я.
— А кто же? Ты знаешь Священные Имена. Ты занимаешься Каббалой. Ты потерял для себя этот мир, потеряешь и другой. Мой отец, да живет он долгие годы, прислал меня к тебе. Он тоже разбирается во всем этом. Ведь ты связался с силами зла. Тебя унесут за Черные Горы и бросят в Бездонную Пропасть. Колдун!..