Корпорация счастья. История российского рейва
Шрифт:
Прожив эти яростно веселые полгода один, Андрей так умотался, что однажды, осматривая себя в зеркале, разглядел в густой массе своей шевелюры льняные нити первых седых волос. Алексей по-прежнему был в Америке и лишь иногда присылал короткие сообщения. Из его скупых на подробности открыточек было ясно, что в октябре он стал отцом, Марина родила девочку, и младенца назвали Софией. Счастливый отец отсиживался на Манхэттене, а свежеиспеченный дядя Андрей суетился в Питере, хлопоча по поводу их новой квартиры. Поняв всю безнадежную глубину их бытовой неорганизованности, Марина перевела в Россию нужное количество тысяч долларов, и на Суворовском проспекте в престижном генеральском доме была куплена трехкомнатная коммуналка.
Примерно в это же время несколько ранее не связанные друг с другом событий, бежавших параллельными курсами, стали сходиться и в середине февраля 1993 года, пересеклись в одном времени и месте. Обстоятельства колотыми льдинами сбились в кучу и ненадолго образовали затор, годный для того, чтобы несколько человек с разных сторон отчаянно побежали по нему навстречу друг другу.
Началось все с того, что Андрей «красным гостем» отправился на вечеринку в рок-клуб. Старая культовая помойка, Ленинградский рок-клуб, к тому времени уже практически помер и, доживая свои безрадостные дни, ютился во дворе, а в бывших помещениях Театра самодеятельного творчества засела некая осовремененная структура. Именно эта шустрая структура нафантазировала себе, что на вечеринках можно заработать денег, наняла невесть кого и устроила в дорогих сердцу каждого рокера стенах коммерческую танцульку. Все было соблюдено в духе модного жанра: в крашенном маслом фойе ватно молотили колонки, подвижные лучики света плясали по наполненному людьми залу, в барах толкотня и дым коромыслом, билеты, касса, охрана. Все было прекрасно, и так бы, может, и закончилось, да на беду перед зданием на улице Рубинштейна остановилась одна машина — такие называют «американским крокодилом»: огромный и обвешанный хромом, нелепый «бьюик» семидесятых годов, местами мятый и проржавленный, с выбитой передней фарой, висящей под радиатором на проводах. Никто, возможно, и не обратил бы внимания на этот цирковой транспорт, если бы из него один за другим не вылезли семь человек. Прибывшие оказались мужчинами крепкого телосложения, с хмурыми лицами и тяжелыми взглядами, в которых плавали пугающие огоньки злобной решительности. Оставив свой автомобиль прямо на проезжей части, эти семеро задрали головы и, осмотрев здание, решительно направились к входу. Их напористый маневр и слаженность действий, а больше всего — навевающий размышления внешний вид, сразу не понравились двум милиционерам, до этого мирно курившим у входа. Одеты все прибывшие были в темно-серые плащи до пола, а у некоторых были еще и шляпы.
– У нас нужно в кассу! — неуверенно объявил один из сержантов, вяло преграждая им дорогу и оглядываясь.
В притихшей сзади толпе молодежи сержант попытался найти распорядителя мероприятия, еще минуту назад спокойно курившего рядом. Но напрасно - увидав приближающуюся группу, смышленый парень все понял и тут же нырнул в толпу.
— Ты, чё, мент? Мы только посмотреть!
– дерзко выдохнул в лицо милиционеру один из плащей, хищно скалясь и обнажая золотой частокол вставных зубов.
Вытягивая голову вперед, он стал заглядывать внутрь.
— Волы есть? — громко спросил у него один из напиравших сзади. — Чё там?
— Да пидоры какие-то.
Бледный милиционер, потея и морщась от обилия свалившихся на него уркаганов, деликатно взял напиравшего на него человека за плечо.
— Купите билет, — уныло попросил он.
— Да слышь ты! — неожиданно громко и с яростной злостью крикнул останавливаемый.
Он оттолкнул схватившую его руку, откинулся корпусом назад и без зам ах а хлестко врезал сержанту в челюсть.
Ноги, как дырявые мешки с водой, просели и, стукнувшись спиной об угол дверного проема, покинутое сознанием тело милиционера упало. Все произошло настолько быстро, что другой милиционер даже не успел бросить недокуренную сигарету. Видя, как, злобно гогоча, люди в плащах перешагивают через его поверженного напарника, он враз оцепенел всем телом и понял, что если сейчас хотя бы шевельнется, то уже через миг будет лежать здесь же рядом на заплеванном полу.
— Саня! Паси мусора! — повелительно крикнул один из налетчиков последнему из оказавшихся внутри негодяев.
Топтавшаяся перед дверями молодежь кинулась врассыпную, а банда в плащах, хохоча, стала подниматься по лестнице.
За несколько минут до налета на втором этаже в баре закончился один непродолжительный, но важный для всей дальнейшей истории разговор.
Олег Назаров и Денис Одинг встретили на вечеринке Кирилла Фролова и допытывались у него о перспективах своего долгого ожидания. Ждали молодые художники денег. Вернее сказать ждали Бирмана, обещавшего их найти. Еще два месяца назад, устав от раздумий и неопределенности, они предложили Бирману, Салмаксову и Фролову совместно участвовать в открытии клуба. Идея так понравилась «F. Y. Intertainment», что были организованы все требуемые консультации, и очень скоро для Олега и Дениса будущее окрасилось во все оттенки розового цвета. Прошел месяц разговоров, и, уезжая в Америку по своим делам, Бирман заверил их в том, что обязательно найдет в Нью-Йорке требуемые десять тысяч. Время шло. Изредка Бирман звонил, и деловито подбадривал приунывших художников, но денег не было, и все застопорилось.
Оттого-то сейчас, встретив на вечеринке Фролова, Олег решительно потребовал от него конкретности. Веселый и ненастроенный обсуждать дела Кирилл, как мог, покрутил разговором и, не расслышав в словах Назарова накипевшей раздраженности, очень скоро убежал. Как только его спортивная фигура растворилась среди танцующих, в переполненном людьми баре появился Марат. Завидя вечно улыбающегося друга, Назаров и сам улыбнулся — Марат вальяжно передвигался по вечеринке, ведя под ручки двух нимфеток. Друзья обнялись, разговорились, и уже через пять минут Марат был в курсе всех печалей друга. Откупоривая бутылку шампанского и подмигивая Денису в сторону одной из барышень, Марат жизнерадостно засмеялся:
– Брось ты этого Бирмана! Зачем он тебе сдался? Он вас еще год будет кормить завтраками, а потом сольет. Поговори с Хаасом. Они купили звук, мы под него на Фонтанке балдели. У них сейчас клуба нет, а звук есть. Стоит на Суворовском. У них есть звук, у вас — помещение, а чего вам еще нужно?
Денис с Олегом обменялись долгими взглядами и, когда Марат с девицами удалился, набросились друг на друга с одним и тем же вопросом:
— Что думаешь?
Но ни один, ни другой ответить не успели. Перекрывая громко звучащую музыку, в бар влетел шквал человеческого крика. В один миг идиллическая картинка вечеринки лопнула, и все вокруг превратилось в невообразимую, беспорядочную беготню и сумятицу. Пытаясь укрыться в баре, с танцпола бежало множество людей. В числе прочих снова появился Марат со своими напуганными подружками.
— Что там происходит? — удивленно оглядываясь вокруг, поинтересовался у него Денис.
— Надо сматываться! — торопливо поведал Марат, опасливо косясь назад. — Там какие-то отморозки в танцполе. Бедный Адриан Аникушин танцевал у колонок и нарвался — они его так избили, что он весь в крови.
— Кто? Что? За что? — в один голос воскликнули все вокруг.
— Не знаю. Уроды какие-то. Все в плащах и шляпах, я таки х еще не видел.
— Обычно они в спортивных костюмах на танцы ходят,
— сказал кто-то рядом с тихой ненавистью.
— Фролов попытался вступиться за Адриана, но тут же получил. По-моему, они чем-то обдолбанные.
Визгнув иглой по пластинке, музыка срезалась, и на танцполе истерически заверещала женщина, послышались очень громкие возгласы и матерные крики. Ругань и шум драки приближались, все в баре повскакивали, а из подсобного помещения выбежали несколько мужчин в костюмах. Явственно и громко в наступившей тишине где-то совсем рядом упали несколько стульев, и что-то тяжелое, очевидно человек, рухнуло на пол. Послышался стон боли и надрывный женский крик: