Корпорация Томб райдерс
Шрифт:
Вот так ! Значит, лёжа на стене перед пирамидой Аменемхета Третьего, я видел звёздное небо, каким оно было сорок два столетия назад !
Я не титан мысли и у меня не семь пядей во лбу... Надо ли говорить особо, что прочитав это письмо я почувствовал себя окончательно сбитым с толку ? Я просто не знал, что и думать.
А потому, закрыв пробкой недопитую бутылку пива, я поставил её в холодильник и поехал в Дом книги на Невский проспект, покупать сочинения Ахмеда Фахри и Питера Томпкинса.
На дворе уже стояло двадцать пятое мая, и похоже, что все технические вопросы, которые надлежало решить, оказались уже решены. И потому, как я понял
Действовал я как заведённый автомат. Последние дни оказались потрачены с немалой пользой. В голове моей сложился план, который должен был помочь мне разобраться в том непонятном действе, участником которого я стал. Даже и не знаю, что именно мною двигало - наверное, вполне понятное желание не позволить использовать себя вслепую.
В час дня я находился в переодевалке, где уже облачались в униформу Второй и Аз. Они переговаривались между собою обрывками фраз, малосвязанными и не очень понятными. Так бывает, когда люди поглощены своими мыслями и не заинтересованы в разговоре. Я лишь уяснил, что Фита и Рцы сегодня в составе нашей бригады действовать не будут, у них появились какие-то другие задачи.
Второй, закончив одеваться в униформу раньше всех, вышел из раздевалки, а Аз подсел ко мне на скамью.
– Я так понял, что тебя перевели к нам, ну то есть, к рабочим,- проговорил он.
– Ну да.
– Поздравляю, будешь получать больше денег.
– Спасибо,- поблагодарил я.- Дело это хорошее.
– Наверное, нам должны сейчас представить нового охранника.
– Мне об этом ничего не известно.- я не мог понять, к чему клонит Аз.
Между тем он внимательно смотрел мне в глаза. Перехватив мой ответный взгляд, он неожиданно задрал рукав своей лёгкой куртки и молча показал мне татуировку, сделанную на внутренней стороне предплечья. Впрочем - нет !- это была отнюдь не татуировка, а просто ряд цифр, написанных вразбивку синей шариковой ручкой ; через секунду я понял, что передо мной номер мобильного телефона. Также я понял, что Аз нарочито сел таким образом, чтобы видеокамеры, подвешенные в углах помещения, не могли зафиксировать его манипуляций. Он явно не желал, чтобы его проделки стали известны кому-либо кроме меня.
Провокация ? Проверка на вшивость ? Аз подослан Калитиным, чтобы проверить, поведусь ли я на несанкционированный "контакт по горизонтали" ? Ведь меня предупреждали, что члены бригады не должны устанавливать между собою внеслужебных отношений... Мысли запрыгали в голове, как шарик для пинг-понга по столу. Можно было бы "сдать" Аз прямо сейчас... Можно было бы сделать вид, будто я не понял его игры и не обратил внимание на номер сотового телефона, написанный на руке... Но я, разумеется, не сделал ни того, ни другого - я повнимательнее вгляделся в одиннадцатизначное число, мысленно повторил его и как можно спокойнее проговорил :
– Тебе, Аз, как любителю анекдотов, могу рассказать анекдот со смыслом.
– Валяй !- Аз правильно понял моё поведение и молча одёрнул рукав, пряча написанный на предплечьи номер телефона.- А потом я тебе тоже расскажу анекдотец.
– Ну так вот, анекдот про Сталина. Идёт потсдамская конференция. Перед Сталиным лежит большая карта Европы и он красным карандашом рисует послевоенную границу Советсткого Союза. Ведёт карандаш с севера на юг и рассуждает вслух : "Вот тут мы идём по Неману, потом спускаемся вниз, тут мимо Ужгорода, к Карпатам..."-"Па-а-а-азвольте, господин Генеральный Секретарь !"- кричит возмущённый Черчилль.- "Но Львов никогда не принадлежал России. Он всегда был австро-венгерским !" Сталин удивлённо поднимает глаза на Черчилля, откладывает в сторону карандаш,
– Анекдот хороший,- согласился Аз.- С подтекстом...
– С умыслом,- поправил я.- Давай, теперь ты свой анекдот про Сталина !
– Жуков и Ватутин делают доклад Сталину об обстановке на фронте. Вдруг в кабинет без стука входит Поскрёбышев и взолнованно сообщает : "Товарищ Сталин, Черчилль на проводе ! Срочно просит соединить с вами, какой-то совершенно неотложный вопрос по поводу послевоеных границ !"-"Давай Чэрчилля !"- разрешает Сталин и жестом показывает Жукову и Ватутину, чтобы те на минуту примолкли, но не уходили. Сам снимает трубку телефонного аппарата и начинает флегматично вышагивать вдоль стола, разговаривая с Черчиллем. Разговор получается примерно такого рода. "Сталин у аппарата... Здря-вствуйте, гаспадын Прэмъэр-Мыныстр... Про погоду не зна-у, в окно не выгладывал... Чтё-о там у вас про границы ? Нэужели ? Нэт... Нэт... Нэт... Я сказал же по-русски, нэт !... Да... И снова нэт ! Блять, как надоел !" С этими словами Сталин кладёт трубку. Жуков, переглянувшись с Ватутиным, с тревогой в голосе говорит : "Товарищ Сталин, речь шла о послевоенных границах, а вы один раз сказали Черчиллю "да". Что это означает ?!"-"А-а-а, нычего",- Сталин только рукой махнул.- "Он спрасыл, хорошо ли я его слышу ?"
Что тут скажешь ? Анекдот Ять рассказал правильный и мне это понравилось.
Закончив с переоблачением в чёрную униформу, мы вместе прошли в кабинет для инструктажа. Там уже находилась наша бригада в полном составе, только без Фита и Рцы - как и обещал Второй.
Несколько минут все мы просидели, предоставленные сами себе. Я сразу понял, что инструктаж не начинается по причине отсутствия Павла Михайловича. Чтобы как-то занять паузу, Первый принялся рассказывать о следах коррозии, которые обнаружил рядом с фарами своего "лексуса", и все мужики, будучи автомобилистами, живо поддержали предложенную тему. Развёрнутая и притом вполне обоснованная критика японских автопроизводителей только набирала обороты, когда наконец появился Калитин с незнакомым мне мужчиной в точно такой же чёрной униформе, какой были облачены и мы сами. Незнакомец казался несколько старше меня, лет пятидесяти, рост он имел невысокий, шикарные седые усы придавали ему вид казачьего есаула. Как и все невысокие люди он имел хорошую осанку. По тому, как он встал, опустив руки по швам и разведя носки ботинок, я предположил, что передо мною отставной офицер Вооружённых Сил.
Павел Михайлович Калитин в присущей ему лаконичной манере представил нашей бригаде незнакомца :
– Прошу любить и жаловать, господа, ваш новый охранник, прекрасный ночной снайпер...
Навстречу вошедшим поднялся Первый, пожал руку новичку, без особых затей представил всю бригаду и после этого сказал :
– Как видите, группа у нас небольшая и многие буквы алфавита остались свободны, так что вы себе в качестве позывного можете выбирать любую - Хер, Цы, Червь, или скажем, Юс Малый или Юс Большой... Или может, желаете что-то особенное ?
Я понимал, что Первый в присущей ему манере подшучивает над новичком, но тот извивы командирского юмора не оценил. Он внимательно и недоумённо посмотрел ему в глаза, явно пытаясь понять, что же на самом деле означает "Хер" - ругательство или действительно букву ?
– А как по-старорусски звучала "Н" ?- поинтересовался новичок.
– Та буква, что в нашей нынешней азбуке называется "Эн", до реформы букваря звучала "Наш".
– Давайте, я буду "Наш"...- решил невысокий мужчина и Первый захлопал в ладоши :