Корпус-3
Шрифт:
— Очарую корпус своим остроумием, — отвечает Желтый Великан и проходит сквозь люк. — Закройте его за мной. И отчаливайте, если не вернусь через… десять минут.
Легкость, с какой он говорит слово «минут», запускает в памяти новый поток ассоциаций. Секунды, минуты, часы, дни… Планета вращается вокруг своей оси, одна сторона в тени, другая купается в солнечных лучах. Затем воспоминания о днях, месяцах, пентадах и декадах, которые складываются в год — время одного оборота по орбите вокруг Солнца…
Эти слова уже всплывали у меня в памяти, но не так отчетливо. Надежда на жизнь делает меня сентиментальным. Мой двойник погружен в похожие размышления, и мы едва замечаем, что люк закрывается.
Одна из девочек подходит к Костяному Гребню и начинает ухать и свистеть. Он, кажется, понимает ее и отвечает на том же музыкальном языке.
Циной замер, приоткрыв один глаз.
Девочка прерывает разговор с Костяным Гребнем и, поворачиваясь к нам, сообщает:
— Он видел только трупы, факторов и «убийц». Кроме нас, в Корпусе-1 не выжил никто.
— Как ему удалось уйти от «убийц»? — спрашиваю я.
— Он не хочет говорить об этом.
Костяной Гребень сворачивается клубочком и закрывает глаза.
Мы с двойником разглядываем девочек.
— Вы знаете, как получить доступ к Каталогу? — спрашиваю я.
Девочки качают головами.
— Мы молимся об Учителях, — говорит одна из них. — Мать говорит нам, где их искать, но они все время погибают.
— Слишком любопытные или слишком медленные.
— Или и то и другое, — замечает мой двойник.
— Зачем искать Учителей, если они такие хрупкие? — спрашивает женщина-паук. — Мы с Циноем знаем все, что нужно. Какое место в вашем Каталоге — чем бы он ни был — занимаем мы?
Молчание. Девочки закрывают глаза и сжимают друг друга в объятиях.
Ожидание невыносимо. Я пытаюсь вспомнить еще что-нибудь про Каталог. Возможно, нам удалось бы открыть его в носовом отсеке, однако я понятия не имею, что бы мы могли с ним делать. Поэтому я принимаюсь размышлять о Штурманской Группе. Обдумываю слова Желтого Великана о том, что Циной со своими навыками идеально подходит для роли штурмана.
И вдруг я понимаю: никто из нас не подумал о еще одной гавани, которая сможет принять нас, если этот корпус окажется зоной бедствия.
— Почему бы нам не разместиться на луне?
— Где? — переспрашивает женщина.
— Там, внизу. — Я показываю. — В сфере на луне.
Девочки стоят как статуи — словно я рыгнул в компании чопорных старух. (Да, эти образы имеют для меня смысл. Но вот что интересно: чопорный — это запах или манера поведения?)
— У меня такое чувство, что она не существует, — заключает мой двойник. — Мы видим луну, даже говорим о ней, а затем… затем она просто исчезает из наших мыслей.
— Что исчезает? — спрашиваю я в шутку… наверное.
— Пожалуй, мы могли бы укрыться, — признает женщина, хмурясь от напряжения. — Если не забудем, что луна там есть.
Девочки неодобрительно моргают.
— Возможно, она не существует… в воспоминаниях, которые в нас вложили, — говорю я. Сама мысль об этом до сих пор приводит меня в ужас.
— Я про нее помню, — замечает Циной.
Разумеется.
— Отлично. Напоминай нам о ней.
— Почему внутри я совсем другой? — спрашивает Циной. — Почему мне приятно думать о звездах, о межзвездном веществе, о щитах, о скоростях?
— Все из-за того, что нас собирали по частям, — говорит женщина. — Наверное, кто-то допустил ошибку, когда вкладывалв тебя воспоминания.
Она смотрит на меня: ей противно само это слово.
По люку громко стучат. Женщина открывает его, и Желтый Великан — хотя сейчас он скорее зеленый — тяжело дыша, залезает внутрь.
— Бог ты мой, ну и холод! Там никого нет — ни трупов, ни факторов. Все цело.
— Далеко ты зашел? — спрашивает женщина.
— Не очень. В следующий раз пойдем на рекогносцировкус одним из Учителей.
— Вот это да, книжное слово! — удивленно замечает мой двойник.
— Ага. — Желтый Великан улыбается. — Кажется, я нашел свое призвание. Я сотрудник полиции. Легавый.
О том, что это значит, мы даже не спрашиваем. Нетрудно вообразить его лягающим все, что должен лягать полицейский.
— Но там реально холодно, — продолжает Желтый Великан. — Мы не сможем долго оставаться, если не найдем управление.
Женщины собирают наши серые пакеты, вытряхивают из них остатки еды и бутылки, затем надевают пакеты на мои руки-ноги. Циной проделывает в одном из пакетов дыру и натягивает его мне на голову. Вид у меня нелепый. Почему я, а не он? Впрочем, похоже, Желтый Великан чувствует разницу между нами — и выбирает меня, широким взмахом положив ручищу мне на плечо.
Из нас двоих я менее опытный. Мной можно пожертвовать.
Костяной Гребень по-прежнему лежит, свернувшись клубочком, — спит или притворяется, что спит.
Девочка снова открывает люк, и мы вылезаем. Люк захлопывается, выпустив последнее облачко теплого воздуха. Я вернулся в исходную точку — снова пытаюсь не замерзнуть до смерти.
— Попробуем попасть в носовой отсек и посмотреть, работает ли там все, — предлагает Желтый Великан.
— В корме есть другая зона погрузки? — спрашиваю я, выпуская облачка пара.