Корпус-3
Шрифт:
— Быть может, они хотят, чтобы мы к ним пришли, — высказывает предположение Ким, качая огромной головой.
— Приборы не фиксируют никаких признаков жизни, — говорит Нелл. — Там все заморожено. Кораблем управляем мы… пока что. Они знают, что не в силах от нас избавиться.
— Возможно, тут все автоматизировано, — возражаю я.
— Автоматика включается лишь время от времени. Системы Корабля, в общем, вышли из строя. У нас всех столько же информации, сколько и в памяти Корабля.
— Потрясающе, — замечает Ким. — Значит, главного нет?
— Можешь послать сообщение остальным корпусам? — спрашиваю я Нелл. — Вдруг пройдет.
— Только если между ними есть связь. Аварийный сигнал… — Она убирает руку с полусферы и открывает глаза, затем устраивается поудобнее на перекладине рядом с пилоном. — Работа с этой штукой отнимает много сил. Приходится все повторять по десять раз, одновременно и работая, и обучаясь.
— Тогда покажи мне, как это делается, — говорю я. Мой двойник усмехается и поднимает руку. — Покажи нам.
— И мне, — просит Ким. Томчин делает знак рукой, показывая, что ему тоже интересно. Циной следит за прикрытыми панелями иллюминаторами, словно пес — опасный печальный пес, который ждет хозяина. На нас она, похоже, внимания не обращает.
— Не знаю, получится ли, — говорит Нелл. — Вы двое говорите с корпусом по-своему, я с Управлением — иначе. Понятия не имею, почему нельзя было объединить все наши знания.
— У нас гости, — говорит Ким.
Одна из девочек вернулась и теперь пробирается по зоне погрузки. На шее у нее — яркий красный шарф.
— Мы нашли ее, — говорит девочка, расплываясь в улыбке. — Она с нашими сестрами. Она согласна на встречу.
Мы слушаем, испытывая нечто среднее между очарованием и скептицизмом. Тайны на больном Корабле редко приносят пользу. А Мать — это настоящая тайна, возможно, главная тайна, если не считать Штурманской Группы.
Мой двойник, похоже, повеселел, однако начинает он предсказуемо:
— Пока тебя не было, мы спасли корпус. Часть систем управления уже под контролем Нелл; в дальнейшем она, вероятно, сможет управлять всем Кораблем.
Девочка выслушивает все это с вежливой улыбкой.
— Разумеется.
— Ты ни капельки не поражена? — спрашиваю я.
— Вы сделали то, для чего предназначены.
— Ясно. — Я подтягиваюсь на тросе, приближаясь к девочке на расстояние вытянутой руки. — А что может предложить нам Мать?
— Любовь. — Девочка отворачивается. — Теперь мы все пойдем на корму.
— Тот, у кого в сердце любовь,никогда не создал бы нас, — возражает Циной, отвлекаясь от созерцания закрытых иллюминаторов. — Многие из нас умирали, а некоторые — сотни раз. С точки зрения стратегии, тактики, даже логистики, мы не команда, а настоящий кошмар. У нас недостаточно информации, а когда кажется, что сейчас мы узнаем нечто важное, решим все загадки — то сталкиваемся с такими препятствиями, от которых хочется выть. Похоже, одной любви здесь мало.
Столь длинной речи от «охотника» я еще не слышал. Стыдно признаться, но я до сих пор не привык к тому, что в этой массе игл цвета слоновой кости, стальных костей и розовых глаз кроется острый ум.
— Циной хочет сказать, что нас нужно убедить, — вступает Ким, вечный посредник. — Без доказательств мы не поверим даже твоей матери.
Следующей вступает Нелл, и девочка внимательно за ней наблюдает.
— Если Мать может выбрать нас из Каталога и обеспечить наше рождение в другом корпусе, значит, у нее есть связь с Управлением Корабля. Возможно, онадолжна присоединиться к нам— прийти сюда, где достаточно безопасно.
Потрясенная девочка бросает суровый взгляд на меня, затем поворачивается к моему дублю.
— Вы Учителя, — напоминает она нам. — Мать выбрала вас, чтобы вы вели остальных и принимали решения.
— Мы принимаем решения сообща, — отвечаю я. — И с радостью передаем право принятия решения друг другу.
Девочка быстро обдумывает услышанное.
— Почему вы считаете, что здесь безопасно? — спрашивает она.
Убедительного ответа у нас нет.
— Вы хотите сказать, что здесь уютно, — добавляет девочка. — И вам кажется, что вы берете командование на себя.
— Хватит морочить нам голову, — сурово говорит Нелл. — Рассказывай, что происходит. Ты же часть команды, так? Вот и веди себя соответственно.
Тон женщины-паука на девочку не действует. И быть может, впервые я понимаю, что это существо — кто угодно, только не маленькая девочка. Она так же спокойна и собранна, как и любой из нас, — и от этого кажется еще более страшной.
Мой двойник, похоже, готов ей подыграть.
— Очевидно, мы недостаточно четко выражаем свои желания, — говорит он. — Да, нам здесь комфортно, но угрозы и намеки нас уже давно не пугают.
Девочка кивает.
— Передай Матери следующее: прежде чем мы снова поставим на карту нашу жизнь, мы должны получить заверения, доказательства, средства связи. Кто знает, что происходит на корме? Мы там еще не были.
— Я была — и моя сестра тоже, да, если честно, то и многие сестры, — говорит девочка.
— Никаких врагов? — спрашивает Нелл. — Никаких неуправляемых факторов или «убийц»?
— Нет. Мы сделали все, чтобы этот корпус стал безопасным.
— То есть корпус спасла ты, — замечает Циной.
Девочка — довольно предсказуемо — отвечает, что вся заслуга принадлежит Матери.
— А ты — просто один из пальчиков Матери, — заключает Нелл.
Девочка снова кивает, все еще не понимая нашего упорства. Она по-прежнему уверена, что в конце концов мы выполним ее просьбу. Ее приказ. Мать полагает, что мы у нее в долгу — и девочки считают так же.