Корпус крылатой гвардии
Шрифт:
Используя успех 3-го механизированного корпуса, 51-я армия устремилась в направлении Елгавы.
По мере продвижения советских войск к Риге резко возросло сопротивление авиации противника, и начиная с 28 июля нашим летчикам снова пришлось вести ожесточенные воздушные бои. В одном из таких боев летчики 4-й гвардейской истребительной авиадивизии показали свое мастерство, проявили мужество и отвагу и добились блестящих успехов.
В середине дня 28 июля четверка Як-9 65-го гвардейского истребительного авиаполка во главе с гвардии старшим лейтенантом В. В. Кисельковым вылетела на разведку в район Елгава, Бауска, Ауце. Выполнив первую часть задания — разведку в интересах наземных войск, группа направилась к аэродрому противника, где стояло много самолетов. Прежде чем подсчитать их, Кисельков решил осмотреть
Отражая атаку на своего ведущего, гвардии лейтенант С. Я. Горячев сразил третий ФВ-190.
Бой происходил над аэродромом противника, и поэтому Кисельков не выпускал из поля зрения взлетную полосу, понимая, что враг постарается укрепить свои силы для уничтожения наших летчиков.
Вскоре появилась еще четверка ФВ-190, взлетевшая с аэродрома. Образовались два самостоятельных очага боя. Кисельков со своим напарником Горячевым вел бой с оставшейся тройкой ФВ-190, а Зыков и Кокин завязали бой с подошедшей четверкой. Бой был неравным и тяжелым. Наши летчики понимали, что если кого-нибудь собьют, то придется либо садиться, либо прыгать с парашютом на территорию врага в непосредственной близости от его аэродрома. Напрягая до предела силы, выжимая из своих самолетов все, на что они были способны, гвардейцы не только своевременно уходили из-под атак противника, но и успевали выбирать удобный момент и сами атаковали. Вскоре кто-то из наших летчиков подбил одного ФВ-190, и тот вышел из боя. Затем Кисельков сбил четвертого фашиста. Оставшегося в одиночестве стервятника настиг и уничтожил Горячев.
На девятой минуте боя счет сбитых вражеских самолетов достиг семи. На тринадцатой минуте гвардии старший лейтенант Кисельков пушечной очередью повредил девятый ФВ-190. И тут в воздухе появилась свежая шестерка «фокке-вульфов».
Горючее и боеприпасы у гвардейцев были на исходе. Следовало прекращать бой. Кисельков приказал Зыкову выходить из боя, а сам с ведомым отогнал «фоккеров», попытавшихся преследовать пару Зыкова. Следом за ней пара Киселькова на максимальной скорости со снижением ушла на свой аэродром. [197]
Так четыре советских летчика уничтожили семь и повредили два ФВ-190. Эта победа досталась нелегко. Летчики настолько устали в бою, что после посадки долго не могли прийти в себя. И только потом наперебой стали вспоминать детали недавно закончившейся схватки. Характерно, что каждый из них рассказывал не о себе, а о товарище. Да это и закономерно: ведь в бою виднее действия товарища и они лучше запоминаются. Долго еще они обсуждали этот тяжелый, но успешный бой.
О блестящей победе летчиков звена, которое водил в бой коммунист гвардии старший лейтенант В. В. Кисельков, рассказала 11 августа 1944 г. на своих страницах газета «Правда».
1 августа 1944 г. некоторые части корпуса, продвигаясь вслед за наступающими войсками, в который уже раз перебазировались на освобожденные аэродромы: управление 3-й гвардейской истребительной авиадивизии, 32-й и 137-й гвардейские истребительные авиаполки — на аэродром Шяуляй; управление 4-й гвардейской истребительной авиадивизии, 64-й и 65-й гвардейские истребительные авиаполки продолжали базироваться на аэродром Рагувек.
Успешно наступавшие советские войска угрожали вражеским коммуникациям, связывавшим Восточную Пруссию с Прибалтикой. Противник предпринимал отчаянные попытки остановить наступление Красной Армии. Его авиация
7 августа 1944 г. шесть Як-9 64-го гвардейского иап под командованием гвардии капитана К. О. Штойко сопровождали шестерку штурмовиков Ил-2. В районе Радзивилишкиса на высоте 1000 м летчики заметили десять Ю-87 под прикрытием шести ФВ-190. Бомбардировщики противника направлялись в сторону наших войск.
Штурмовики к моменту встречи с противником уже отбомбились и уходили от целей. Гвардии капитан К. О. Штойко на всякий случай оставил пару истребителей [198] для прикрытия штурмовиков, а сам во главе звена атаковал бомбардировщиков.
Вражеские истребители оказывали отчаянное сопротивление, но гвардейцы все же вынудили бомбардировщиков сбросить бомбы мимо целей и повернуть обратно. В этом воздушном бою наши асы сбили два бомбардировщика и один истребитель врага. Штурмовики и прикрывавшие их истребители потерь не имели.
Еще один характерный бой произошел 16 августа 1944 г. В этот день гвардии капитан П. Андреев в паре с гвардии лейтенантом С. Пешковым поднимались в воздух восемь раз. На последний боевой вылет командир 3-й гвардейской иад поставил летчикам задачу повторно разведать вражеский аэродром Инстербург.
Вскоре после перелета линии фронта летчикам из-за плотной облачности пришлось снизиться до 200—300 м. Примерно в 20 км от Инстербурга Андреев и Пешков заметили три «фокке-вульфа», летевших на той же высоте встречным курсом. Поравнявшись с самолетом Андреева, летчик ведущего «фокке-вульфа» погрозил капитану кулаком.
«Меня это страшно разозлило, — вспоминает Павел Николаевич Андреев. — Прошли, думаю, те времена сорок первого года, когда вы могли позволить себе такую наглость. Но теперь сорок четвертый год, и мы уже на подступах к фашистским границам. Теперь мы хозяева положения в воздухе и на земле. Свалил я свой «лавочкин» в глубокий вираж, так что в глазах потемнело, и почти мгновенно оказался в хвосте у фашиста. Нажал сразу на все гашетки и в упор расстрелял его. «Фокке-вульф» от взрыва бензобаков и боеприпасов разлетелся [199] на куски. Летчик даже не смог воспользоваться парашютом. Правый ведомый гитлеровец со страху так рванул свой самолет в сторону, что чуть не перевернул его на спину. Не справившись с управлением, фашист сорвался в штопор и врезался в землю.
А тем временем Сергей Пешков расправился со вторым ведомым гитлеровского звена.
Разгоряченные скоротечным успешным боем, мы с Пешковым потеряли друг друга. Пробив облачность, на высоте 3500 м я увидел Пешкова, который тут же пристроился ко мне. Продолжаем выполнение задания.
На вражеском аэродроме мы обнаружили до 40 самолетов: около 20 «Юнкерсов-88» и «Хейнкелей-111» и столько же «фокке-вульфов».
Доложив командованию по радио о результатах разведки и воздушного боя, развернулись и пошли домой, взяв курс на Шяуляй. Через несколько минут лейтенант Пешков заметил сзади ниже нас два «фокке-вульфа», о чем доложил мне. Поскольку задание по разведке было выполнено, я решил атаковать противника. Командую: «Разворот на сто восемьдесят градусов, атакуем в лоб!» Ведомый предостерегающе крикнул: «Боеприпасов-то мало!» Делаю контрольное нажатие на гашетки — пушки и пулеметы молчат. Но своего решения не изменяю, хотя мы имели возможность свободно уйти от «фокке-вульфов».
Стремительно сближаемся на лобовых курсах. Фашисты попались упорные — не отворачивают. Не отворачиваю и я, но все же, чтобы избежать прямого лобового удара, дал немного левую ногу. Самолет пошел со скольжением. Через несколько секунд на страшной скорости правая плоскость «лавочкина» ударилась о ведущий «фокке-вульф». У того отвалилось больше половины правого крыла, и он свалился в штопор, из которого уже не вышел до земли.
Мне повезло больше. У «лавочкина» разрушилось около трети правой плоскости. Самолет сразу бросило вправо, но я громадным усилием удержал его от разворота, а затем, плавно двигая рулями, повел его на свой аэродром.