Корректировщик истории. Три бестселлера одним томом
Шрифт:
– Эй, из 179-й есть кто?
– А чего нужно? – Женька, держа автомат наготове, стволом приоткрыл калитку. Бойцы были явно свои – в драных телогрейках и с «ППШ», в коляске сидел бледный рыжеволосый парень, очевидно, раненый. Но Земляков, наученный горьким опытом, выскакивать не торопился.
– Из Особого отдела будете? – старшина, пытался разглядеть собеседника. – Кто у вас там старший? Варварин или Лемешев?
– Ну, допустим, Варварин, – отозвался Женька с некоторым облегчением.
– Переводчика позови, пусть товар примет, – старшина с неожиданной злостью
Женька показал удостоверение, расписался на каком-то клочке бумаги. Немца, в широкой свободной куртке-парке, вышвырнули из люльки прямо на дорогу. Фриц пытался сесть, упираясь связанными руками. Левая нога пленного была разута и перетянута пропитавшейся кровью тряпкой.
– Едва взяли, суку, – злобно пояснил старшина. – Он же и одноногий ползает быстрей, чем мы бегаем. А пока ихнюю бронемашину жгли, мы четверых потеряли. Вы когда закончите, в тыл гада не вздумайте отправлять. Наглый, фашистюга…
– Разберемся, – мрачно пообещал Женька.
Мотоциклисты укатили. Женька сунул в карман шинели документы немца и вежливо сказал по-немецки:
– Вставайте, господин штурмман [20] . В доме вам будет удобнее.
Пленный покосился из-под рыжеватой челки и пробормотал:
– Я ранен. Вы обязаны отправить меня в госпиталь для военнопленных.
Женька прошелся вокруг сидящего фрица. Да, положеньице. Не тащить же его на себе. Или тащить? Раз прислали, значит, нужен. Но и унижаться нельзя. Потом этого типа допрашивать придется. Что Катерина в таком случае сделала бы? Пристрелила сразу? Нет, у нее в голове прежде всего целесообразность.
20
Звание войск СС, соответствующее званию ефрейтора вермахта.
– Видите ли, господин штурмман, с такими легкими ранениями у нас не принято отправлять в госпиталь, – мягко сказал Женька. – В крайнем случае в медицинский батальон. Зальют йодом конечность, и все проблемы.
Немец ниже нагнул голову:
– Стреляйте, господин комиссар, и покончим с этим.
– Вы совершенно неправильно меня поняли, – по-прежнему мягко пояснил Земляков. – Мы не звери. В горячке боя бывает всякое, но сейчас… У вас есть неплохой шанс дожить до конца войны. Пуля вот сюда вас устроит? – автоматный ствол уткнулся в колено здоровой ноги немца.
– Башкирский палач! – Немец завозился, пытаясь подняться на ноги. – Фюрер уничтожит даже ваш вонючий дух!
– Несомненно, да вы не расстраивайтесь так. – Женька за шиворот помог пленнику подняться, подтолкнул стволом автомата. – Вперед, господин штурмман. Вам нужно беречь силы.
Немец заковылял к калитке. Женьке невыносимо захотелось отвернуться и пойти в другую сторону. Пусть эсэсовца кто-нибудь другой допрашивает. Или пусть сразу расстреляют. Сразу видно, что этот баварец ничего не скажет. Враг он. Стопроцентный.
Устроить пленного пришлось в чуланчике рядом с кухней. Хозяйка посмотрела с отвращением, но
– Я требую, чтобы мне обработали рану, – неожиданно громогласно заявил эсэсовец.
– У вас отличная повязка, – заверил Женька. – И вообще вы на зависть здоровый человек. На натуральных баварских колбасках вскормлены? Вы из самого Мюнхена? Или из Вюрцбурга?
– Я не обязан отвечать на ваши вопросы. Требую соблюдения правил цивилизованной войны, – сквозь зубы пробормотал пленный. – Или понятие «гуманность» тебе, гнусный доносчик, неведомо? Коминтерновский выкормыш.
– При случае передам ваши пожелания командованию. Но должен предупредить, что СС как организация признана преступной, следовательно, вы являетесь военным преступником.
– Прекратите эту еврейскую пропаганду, – пленный поморщился. – Вы можете меня пытать и расстрелять, но я приму смерть как истинный германец.
– Ну, это уж как получится, – пробормотал Женька. – Я вам верю, но всякое, знаете ли, бывает.
В комнату заглянул связист:
– Вы младший лейтенант Земляков? Вас к аппарату.
В трубке жутко трещало, Женька едва узнал голос Варварина:
– Мезина вернулась?
– Никак нет, товарищ капитан. Сюда пленного доставили.
– Хорошо. Начинай разговаривать, только без форсирования. Мезину подожди.
– Понял. Говорить я уже начал. На что упор делать?
Капитан помолчал, потом сказал:
– Нам нужны коллеги твоих соседей. Уловил? Только аккуратно. Клиенты у тебя будут крепкие. Осторожность соблюдай. Мезина поможет.
– Так точно. Работаю.
Лейтенант-связист смотрел с любопытством. Женька с ожесточением поскреб затылок под шапкой.
– Вот задачку задали.
– Упрямый фриц?
– Пока не понятно. Пойду беседовать.
В чулане раздавалась возня. Женька распахнул дверь – связист охаживал пленного ногами, немец молча крутился-корчился на полу, прикрывая живот.
– Отставить! – Женька ухватил бойца за плечи. – Спятил, что ли?!
– Да он в меня, гнида, харкнул. Ух, тварь!
– Отставить, говорю! – Женька уже со всей силы отпихнул разъяренного связиста. – Ты, мудак, зачем мне дело портишь? Он нужный, пусть и гнида. Люди под пули лезли, живьем его брали, а ты… В штрафники захотел, идиотина?
Катерина приехала около трех часов дня. Разболтанная полуторка прогромыхала по улице, с ходу свернула за дом. Трое разведчиков сгрузили двух спеленатых пленных. Катрин, злая и раздерганная, прошла на кухню, поставила у стола самозарядную винтовку и принялась жадно пить воду.