Корректировщик истории. Три бестселлера одним томом
Шрифт:
Немецкие машины лязгали гусеницами куда тише «тридцатьчетверок», но металлический рокот нарастал угрожающе. Женька крепче сжал автомат на коленях. Под подошвой скрипнул осколок стекла. Катрин, стоящая сбоку оконного проема, ничего не сказала, только негодующе дернула плечом. Женька замер.
Мотоциклы уже проехали мимо, прокатил «T-III», медленно вращающий башней. Задранный ствол 50-миллиметрового орудия на миг заглянул в окно первого этажа.
Показалось, танк пропускают. Короткий выстрел «сорокапятки» совершенно угас в лязге гусениц. Танк как ни в чем не бывало полз дальше. Уже почти миновав подворотню, слегка дернулся, приостановился. Припавший на колено маленький сержант-наводчик
И началось мгновенно. Еще лязгали гусеницы, и мало кто расслышал-осознал практически мгновенные двойные выстрелы прячущейся во дворе пушки, как началась пальба с верхних этажей и полетели гранаты. Катрин вогнала пулю в голову, торчащую из «Штуга», пулеметчик чистил короткими очередями открытое чрево «Ханомага». Проклятый танк наконец остановился, по его корме бежали оранжевые язычки пламени. Начал медленно разворачивать башню, замер, бессмысленно нацелив ствол в фонарный столб. Из башенного люка показался человек, повис, скребя рукой броню. Мимо танка с трудом протиснулась самоходка, на ее корму упала и безвредно бухнула «РПГ-41» [34] . Самоходное орудие устремилось вперед, к обманчивой свободе перекрестка. Вторая самоходка попыталась повторить маневр, обогнула танк, но сверху ей в двигатель успели вогнать уже третью бронебойно-зажигательную пулю из «ПТРС» [35] . «Штуг» заскрежетал, дробя гусеницей старенький асфальт тротуара. На рубке лопнула брошенная из окна бутылка с «горючкой», потекли яркие ручейки. С бронетранспортеров и грузовиков середины колонны спрыгивали гренадеры, бежали под стены домов. Задрали стволы зенитные установки – в одну угодили сразу две гранаты, другая выплеснула огненные струи, с дома напротив полетела лепнина, осколки кирпича и штукатурки.
34
Ручная противотанковая граната образца 1941 года.
35
Противотанковое пятизарядное ружье системы Симонова обр. 1941 г.
– Драпаем! – заорала Катрин, швыряя в окно еще одну гранату.
Пулеметчик уже топал по коридору. Женька подхватил у него мешок с дисками.
– Бодрее! – рычала наставница за спиной.
Барахтаясь в проломе, Женька ощутил полновесный подбадривающий пинок, выкатился на кошачью, сейчас полную дыма, лестницу.
Скатились вниз. Двор был пуст – «сорокапятку» успели подцепить и «Полицайская антилопа» уже выдернула орудие на соседнюю улицу. У выломанных ворот Катрин обернулась – в арке мелькали смутные фигуры. Катерина и пулеметчик начали стрелять одновременно – бывалый артиллерист врезал из тяжелого «дегтярева» от бедра. Кто-то в арке упал. Женька тоже успел выпустить короткую очередь и получил по шее:
– Не дури, снайпер! Ходу!
Бежали по улице. Следом задним ходом пятился прикрывающий «Т-60». У перекрестка кратко простучала автоматическая пушка – видимо, фрицы опрометчиво сунулись на улицу.
Отошедшие бойцы собрались у развалин продуктового магазина. Пушка уже уставилась стволом в сторону соседнего перекрестка – там из-за угла торчала морда рванувшейся вперед, но наскочившей на мину самоходки.
– Ослепли с перепугу, – злорадно сказал приободрившийся
Подошел капитан Варварин в распахнутом полушубке:
– Потери есть?
Отряд недосчитался шестерых. Правда, через несколько минут появились вымотанные бронебойщики со своим «костылем» и один из разведчиков.
– Колька на углу остался, наблюдает. Горят фрицы.
На улице продолжалась стрельба. Злобно стрекотала автоматическая зенитка, бухали выстрелы самоходок. Над кварталом было видно зарево.
Подкатил мотоцикл.
– Товарищ капитан, когда отходили, вашего инженер-капитана зацепило. По ногам очередью лупануло.
– Вези в бригаду. Поосторожнее. И доложите там о ситуации. Немцы скоро очухаются.
– Есть! – Мотоциклист лихо развернулся и умчался.
Капитан сумрачно посмотрел на Женьку:
– Цел? Смотри мне. Так, товарищи офицеры, – ко мне!
Командного состава было мало, даже с учетом примкнувшего к начальству сержанта командира орудия.
– Что будем делать? Хаты здесь не очень – разобьют мигом.
– Обозначим сопротивление и драпанем. – Катерина почесала биноклем украшенную шрамиком бровь. – Товарищ капитан, может, нам пока «арт-штурм» добить? Что он, как прыщ недодавленный, торчит? Немцы у него возятся, гусеницу латают.
– Сможешь? – капитан Варварин глянул на командира орудия.
– Не вижу серьезных препятствий, – сдержанно сказал сержант. – Бронебойные есть, потратим два-три, загнется коробка. Только и позиция наша тю-тю. Раскроемся.
– Все равно здесь оставаться не будем, – капитан смотрел в сторону перекрестка. – Выкатятся, развернутся и расстреляют, как в тире. Бей самоходку и отходим к реке. Задержим перед мостом.
– Мне, товарищ капитан, лучше между домов базироваться, – сумрачно сказал танкист. – Здесь еще пошныряю, а там сожгут мигом. Я и так высунуться на голое боюсь.
– Правильно боишься. Ладно, шныряй. Если мост подорвем, отходи к центру города.
Сержант пошел к орудию, а Катерина неожиданно подхватила под локоть Варварина.
– Что еще за интим? – настороженно пробурчал капитан.
– А нам зачем к реке? – вполголоса осведомилась Мезина. – Стрелков изображать? Постреляют. Пехота мы лажовая.
– И что предлагаешь? Отходить за мост к бригаде?
– Я, товарищ капитан, самокритично настроена. От наших двух стволов что на мосту, что в бригаде толку немного. Лучше мы вперед пойдем. К заветному переулку Маяковского. Как бы дело ни повернулось, нам там завтра быть нужно.
– Брешешь прямо в глаза начальству, – с грустью констатировал капитан. – На охоту собралась? И парня тащишь? Белые колготки не забудьте.
– Что охота? – раздраженно зашептала Катрин. – Ну, так пальну пару раз. А у моста что мне делать прикажешь? Ситуация вон скверная. Что вместе с бригадой в «клещи» попасть, что у моста под огнем сидеть. Уж лучше мы как умеем. Целее будем. Вот с танком проедемся, понаблюдаем. Если мост за нами сохранится, придем завтракать. По-иному обернется – рандеву на Маяковского никто не отменял.
– Да, по-моему, уже отменили, – скорбно сказал капитан. – Если перед нами не часть группы Пайпера, то тогда кто? Может, мы объект собственными руками полчаса назад уничтожили?
– Разберемся, – без особого огорчения сказала Катерина. – Фрицем больше, фрицем меньше. Сдался нам этот штурмбаннфюрер. Нет, на Маяковского все равно идти нужно, я ничего не говорю.
– Дура ты, Катя. Недооцениваешь ставки. Надоел мне ваш детский сад…
– В смысле – можно нам проваливать? Слушаюсь, товарищ капитан. Не сомневайтесь, будем на месте в целости и сохранности. А может, и позавтракаем вместе…