Корсары по крови
Шрифт:
ОБРЕЧЁННЫЕ НА СВОБОДУ
Буря продолжала неистово бушевать, когда «Вегейр» вынесло к побережью. Разъярившиеся стихии настолько изменили очертания прибрежных скал и выступавших из воды рифов, что почти невозможно было сориентироваться.
Скалы чередовались, будто акульи зубы, и преграждали вход в бухту, где драккар по воле волн прибивало к берегу. Рифы выступали из яростно бурлившей пены на один-два фута над поверхностью не далее чем в кабельтове от берега. Моряки, которым случалось бывать в здешних водах, боялись этих мест и старались обходить их, держась подальше от береговой линии.
К вечеру небо всё так же было скрыто тучами, сверкали молнии, гремел гром, почерневшее море вздымало ввысь огромные гребни волн, озаряемые вспышками ветвистых разрядов. Люди, выжившие на корабле, стойко держались, стараясь не поддаваться царящему вокруг страху и ужасу.
Я находился на мостике, крепко привязанный к перилам, чтобы меня не смыло за борт… Некоторое время завороженно смотрел, как молнии огненными зигзагами ударяют в море.
Затем встряхнулся и, наклонившись вперёд, стал выкрикивать команды вцепившемуся в штурвал Бьорну, наполовину ослеплённому порывами ветра и водяными брызгами. Казалось, что волны одновременно со всех сторон разбивались о невидимые препятствия, тотчас превращаясь в мелкую водную пыль. Дважды корабль скрежетал днищем по чему-то твёрдому, угрожая пробить днище корпуса и рассыпаться на куски…
— Не зевай!! Вперёд!!! — изо всех сил завопил я, указывая штурману, от чьего мастерства по большей части в эти минуты зависели наши жизни, свободный проход среди подводных скал, на секунду промелькнувший в расступившихся волнах.
Киль снова царапнул по подводной скале, и весь корабль затрещал, от резной фигуры дракона на носу до кормы. Кто-то из викингов, вконец испуганный треском наружной обшивки, криком стал взывать к духу Одина, кто-то яростно заорал, словно на палубе возник берсерк, жаждущий ринуться на волны с копьём наперевес. Затем драккар с высокой волной перевалило через риф, и… наступила тишина. Чудом проскочивший «Вегейр» уже скользил в относительно спокойной воде. Хэнсон, мой верный помощник, дал приказ измерить глубину. Выяснилось, под килем — двадцать футов. Рёв и грохот взбесившихся волн остались где-то там, позади, и напоминали о себе отдалённым рычанием.
Якорь бросили на расстоянии футов ста от берега. Вусмерть измождённые матросы смогли наконец-то вздохнуть облегчённо. Врага-человека никто из нас не боялся, но ярость стихий, неподвластная людям, способна вселить страх даже в отчаянных смельчаков…
Ещё почти сутки буря не сдавала свои позиции, то затихая, то вновь приходя в неистовство. К утру следующего дня стихия наконец-то угомонилась. Опять засеребрилось над водой солнце, и в мир, переполненный непроглядной серостью, вернулись краски.
Теперь можно было не спеша оглядеться и удручённо подсчитать потери.
От других кораблей в пределах видимости не осталось и намёка.
Две эскадры исчезли бесследно, как будто их никогда и не бывало. «Вегейр» вышел из испытания с честью, немного пострадали фок-мачта, бизань-мачта и такелаж, но в целом серьёзных повреждений не наблюдалось. Всё можно было исправить без значительных усилий.
Я рассчитал местоположение острова. Волею судеб мы оказались у берега необитаемого острова Наваса, расположенного в Ямайском проливе, приблизительно четверть пути от Эспаньолы до Ямайки. Необитаемого главным образом по той причине, что на нём не было обнаружено источников пресной воды.
Море здесь вдавалось в побережье небольшим заливом, укромным и очень глубоким. Остров, сложенный главным образом из кораллового известняка, был не тронут человеческим присутствием. Берега охраняли отвесные белые утёсы от тридцати до пятидесяти футов высотой, за которыми начинались плотные заросли растительности.
Казалось, время остановилось под небесами, по которым мчались к югу уже не чёрные, а синеватые, как спелый виноград, облака. Тусклый свет скользил по высоким берегам, где-то между стволами деревьев завывал неугомонный ветер, запинаясь о выступы и впадины. Длинные хвосты лиан, запутанных в кронах деревьев, омытых дождём, походили на ванты кораблей-призраков, переброшенные с одной реи на другую, а высокие стволы деревьев терялись в однородной густой массе листьев.
Подходящее местечко, чтобы переждать. Будь здесь вода, можно было и базу основать. Но вначале необходимо выяснить, что же сталось с прочими шестью драккарами Чёрного Сокола.
Миновала ещё одна ночь.
На следующее утро солнце осветило безмятежно спокойное, пустынное море и ясное, прозрачное небо. Ни одного корабля в подзорную трубу не просматривалось в бескрайних просторах. Ничего, кроме воды и неба: ни паруса, ни лодки, ни признаков людей, ничего, ничего. Вода и небо, волны и воздух.
Мы приступили к исправлению повреждений. Ремонт сопровождался непреходящей растерянностью по поводу неизвестной участи прочих воинов нашей дружины… Вернувшись наконец-то в открытое море, «Вегейр» взял курс на Тортугу, к месту сбора. Именно там, в гавани острова Черепахи, было договорено встретиться, если кто-то потеряется. В случае же, если и там воцарится власть королевских псов, — имелись запасные места встречи. Но вначале идём на Тортугу!
Мне запомнились слова, прозвучавшие в разговоре с Тарной, хранителем копья Одина. Эта беседа состоялась у нас, когда берег необитаемого острова превратился в тёмную полоску где-то за кормой.
— Как случилось, что нас закинуло сюда? — прорвался у меня вслух вопрос, которым я непрестанно задавался мысленно. — Какая же злая сила наслала бурю в самый неподходящий момент и оторвала «Вегейр» от остальных кораблей Чёрного Сокола…
Ответ южного потомка викингов оказался под стать мудрости Тэйкеху, нашего незабвенного духовного вождя, ушедшего в Валгаллу не по своей воле, но всё ещё живущего в нашей памяти.
— Злая это сила или добрая, нам изведать не дано. Быть может, мы уже лежали бы на дне моря… Но мы здесь, и наша святыня хранит нас. Человек чего-то хочет, куда-то плывёт, ставит какие-то цели, но курс его драккара прокладывают боги. Я верю, что раз уж нам повезло выжить, значит, дальнейший курс проложен, и ветер унесёт к избранной цели. Наша свобода дарована небесными покровителями.
Нечто подобное я и сам себе отвечал мысленно. А другого ответа и быть не могло. Человек может лишь теряться в догадках, куда же проложен истинный курс драккара, на котором довелось ему плыть по океану жизни…
Прошло несколько часов после того, как мы покинули безводный остров, когда на горизонте вдруг удалось разглядеть какую-то тёмную точку. Постепенно увеличиваясь, она превращалась в пятнышко. «Вегейр» шёл на всех парусах, стремясь побыстрее встретиться с чем-то, появившимся вдали. Попутный свежий ветер хорошо надувал паруса, и сгусток темноты быстро приближался, светлея прямо на глазах.