Корсары Южных морей (сборник)
Шрифт:
– И сколько ты хочешь за все, господин Гони Монету?
– Съестное у нас кончается, – заюлил маркитант. – Да и цены на провизию взлетели…
– Ну же, не мямли! У палачей всегда найдется пара долларов в карманах.
– С вас пять долларов.
Бретонец, прищурившись, поглядел на инвалида:
– Вот ведь выжига… Вместо того чтобы накинуть пеньковый галстук на благородного английского джентльмена, я бы с удовольствием вздернул тебя, грабитель. Но я – человек слова, от своих обещаний не отпираюсь. Вот тебе твои деньжата. –
– Верно, верно, мой добрый господин, – отвечал маркитант, поспешно припрятав монеты.
– А не боязно тебе принимать деньги от палачей? – полюбопытствовал бретонец.
– Это мне-то? – Маркитант осклабился, показав обломки гнилых зубов. – Вот уж нет, мой добрый господин. Не зря же моего деда прозвали Тайбёрнским Джеком.
– Это ты о чем?
– Он, почитай, всю свою жизнь состоял при «тайбёрнском дереве» и немало развесил на его перекладине разных нечестивцев.
– Значит, тебе будет не зазорно пожать мне руку?
Маркитант с готовностью протянул бретонцу скрюченную кисть, больше похожую на клешню. Каменная Башка с силой тряхнул ее и прижал к груди со словами:
– Раз уж и я служу ее величеству виселице и твой почтенный предок состоял при этой «трехногой кобылке», можем мы быть откровенны друг с другом? А если тебе надобен другой резон, скажу, что денег у нас навалом. Об этом забывать никак не стоит.
– К чему это вы клоните?
– Не каждый день встречаешь потомка знаменитого лондонского палача. Почему бы тебе не отужинать с нами? Не побрезгуешь нашей компанией?
– О нет! Такие настали скверные времена, что торговля идет из рук вон плохо. Комендант задерживает плату, и у наших бравых солдат нет и пенни на табачок. Я уже стольким отпускал в кредит, что и разориться недолго.
– Уверен, они тебе за все заплатят сполна, когда из Англии придут корабли, груженные золотом.
Усевшись вместе с бретонцами за покосившийся стол, маркитант накинулся на угощение, да так живо заработал челюстями, что бретонец не удержался от восклицания:
– Поверить не могу! Чтобы маркитант, у которого полон погреб еды, ходил голодным как волк! Или ты все для солдат припасаешь?
По правде сказать, бретонцы от маркитанта не отставали. Не прошло и десяти минут, как от ужина ничего не осталось. Моряки щедро заливали ужин кислым чернильно-черным пивом. Однако никто не жаловался: ни бостонский палач, ни маркитант, ни тем более приятели-моряки. У всех сотрапезников были поистине луженые желудки.
– А теперь пришел ваш черед расплачиваться, почтенный потомок Тайбёрнского Джека, – заправляя трубку, произнес Каменная Башка, – за этот славный ужин. Поделись-ка с нами, будь добр, кое-какими сведениями.
– Что ж, я не против, – с трудом ворочая языком, отозвался маркитант, выпивший больше троих бретонцев.
– Где держат джентльмена, которого мы завтра повесим?
– Ближе, чем вы думаете.
– Вот даже как?
Маркитант указал на дверь, которую бретонец не заметил.
– Он там, – произнес торговец. – За этой дверью что-то вроде часовни. Здесь его и держат.
– Он там один?
– Кажется, с ним полковой капеллан.
– А караул?
Маркитант взглянул на бретонца с подозрением:
– Почему вы спрашиваете?
– Уж больно нам охота взглянуть на этого джентльмена, прежде чем мы его повесим. И за такое невинное удовольствие, господин Гони Монету, я готов подарить вам еще пару долларов.
– Да вы, как я погляжу, богатеи!
– Мы получаем достаточно, чтобы позволить себе маленькие капризы. А тебе это не по нраву?
– Что вы!
– Так ты не станешь возражать, если мы приоткроем дверь и полюбуемся на висельника?
– Глядите, коли пришла такая охота.
– Страсть как любопытно, за каким занятием он коротает последнюю ночь. Ты сам-то его видал?
– Я – нет.
– Ну так еще увидишь завтра с вывалившимся языком. Вот тебе два доллара, и ступай себе спать.
Зазвенев серебром в карманах, маркитант откланялся.
Каменная Башка запер за ним дверь, сел и сказал:
– Надо что-то решать.
– Что ты собираешься делать? – встревожился палач.
– Хочу увидеть моего капитана.
– А если там капеллан?
– И что же? Разве мы не палачи? Скажем, что нас послал комендант – снять мерку для савана. Предоставь мне объясняться.
– А что потом?
– Потом мы его похитим!
– Но как выберемся из форта?
– А! Это хороший вопрос! И все же сначала мы с ним увидимся. Об остальном подумаем после. А ты оставайся здесь и приканчивай это дрянное пиво.
Достав клинок, боцман подошел к указанной маркитантом двери. На ней висел старый замок, который не выдержал бы и удара плечом. Прижав ухо к двери, бретонец прислушался, но не уловил ни звука.
«Может, этот плут меня обманул? – скрипнув зубами, спросил себя моряк. – Если так, клянусь честью, я придушу его и без веревки».
Расшатав кортиком гвозди, он поддел снизу и отодрал засов вместе с продетым в проушины замком. Дверь приоткрылась. Знаком приказав товарищам не шевелиться, Каменная Башка отворил ее так осторожно, что петли не скрипнули.
Взгляду бретонца открылось некое подобие молельни. На голой беленой стене ее висело железное распятие. Перед ним между двумя высокими напольными подсвечниками, в которых горели толстые свечи, стоял аналой. А ближе к двери на деревянной скамье сидел молодой мужчина. Наклонясь всем корпусом вперед, он упер локти в колени и подпирал руками скорбно склоненную голову. Вся поза его выражала безмерное отчаяние. Бретонец едва удержался от радостного крика. Он узнал своего капитана.