Коршун и горлица

Фэвэр Джейн

Ладно, она пойдет навстречу этим девушкам, и начала расспрашивать их о здешней жизни. Компаньонки были не очень многословны, поскольку не знали, какие именно аспекты здешней жизни интересуют Сариту больше. Внезапно до них донеслись голоса. Один из них явно принадлежал ребенку, другой женщине, а именно, госпоже Айке. Они повернули за угол и увидели Айку, мальчика и бородатого джентльмена в чалме и темной одежде.

– Какое счастливое совпадение, - воскликнула султанша, увидев их, причем второе по счету!

– Она взяла

ребенка за руку и притянула к себе.

– Я встретила своего сына с репетитором.

Приветствуй же госпожу Сариту, Бобдил!

Ребенок уставился на нее темными глазами, в которых, к своему удивлению, Сарита увидела враждебность. Однако он наклонил голову и что-то пробормотал по-арабски.

– Госпожа Сарита говорит только по-испански, - сказал Айка - Ведь ты можешь поздороваться с ней по-испански, не так ли? Мальчик покачал головой и повернулся спиной к Сарите.

– Ты не должен быть таким невежливым, - сказал Ахмед Эбен. Мальчик прижался к матери.

– Не ругайте его, Ахмед Эбен, - Айка потрепала ребенка по щеке.
– Он еще так мал.

– Извините, госпожа, он не так уж мал, чтобы не знать, как себя следует вести. И, кроме того, мы должны продолжить свой путь, - учитель вслух не сказал, что встреча эта, хоть и случайная, не должна затягиваться, поскольку противоречила воде господина Абула.

Не зная арабского языка, Сарита все же сумела понять по их виду, о чем они говорили.

Грубый ребенок, льнущий к матери, рассерженный репетитор - все это было более чем очевидно.

Кто она?
– внезапно спросил Бобдил на прекрасном испанском, смерив Сариту еще одним неодобрительным взглядом.
– Одна из жен моего отца?

– Не совсем так, милый, - проворковала Айка, - она новенькая в Альгамбре.

– Когда я буду калифом, - заявил Бобдил, - я отошлю отсюда всех отцовских жен, и тогда мы будем здесь совсем одни, правда, мама?

– Ты не должен говорить так, мальчик мой, - сказала Айка, но Сарита, однако, не услышала в ее голосе убежденности. Для нее было совершенно очевидным то, что сын Абула был невоспитанным и избалованным мальчишкой.

"Как удивительно, - подумала она, - что султанша не замечает этого!" С другой стороны, любящие матери часто склонны не замечать недостатков своих отпрысков, в особенности, если могут проводить с ними немного времени.

Решив продолжить прогулку, Сарита оглянулась в поисках Кадиги и Зулемы. Их нигде не было видно.

– Твои служанки вернулись в башню, - сказала Айка. Увидев, что Сарита очень удивлена этим обстоятельством, она сочла нужным объяснить.
– Они решили, что раз ты находишься со мной, то их присутствие больше не требуется.

– Госпожа, - решительно промолвил Ахмед Эбен, - мы должны продолжить свой путь. Через час Бобдил должен быть на конюшне на уроке верховой езды.

– Я не хочу на урок верховой езды, - воскликнул Бобдил.
–

Это ужасная лошадь, мама, слишком большая и она кусается!

– Глупости, - голос Мули Абул Хассана возвестил о его прибытии. Султан кроткий как ягненок. Он просто больше, чем твой пони - это да, но тебе пора уже научиться ездить на настоящей лошади. Как странно, что мы, при наличии таких обширных угодий, ухитрились встретиться здесь все, голос его был холодным и злым, и Сарита тут же почувствовала свою вину, хотя и не поняв почему.

– Доброе утро, мой господин калиф, - сказала она. Он без улыбки ответил на ее приветствие и повернулся к жене:

– Я и не знал, что ты так любишь утренние прогулки, Айка.

Она мягко улыбнулась, как будто услышала в его голосе один только мед.

– Сегодня утром, проснувшись, я была просто переполнена радостью и оттого не могла оставаться в четырех стенах, - голос ее чувственно звенел.

– Мы встретились здесь с госпожой Айкой, когда предпринимали нашу обычную прогулку, изучая дикорастущие травы, - вмешался заметно нервничающий репетитор.

– Все это вполне объяснимо, - тон Абула был все так же холоден. Предлагаю вам продолжать путь, Ахмед.

– А почему мама не может пойти с нами?
– заскулил Бобдил.
– Я хочу гулять с моей мамой.

Это несправедливо, что я не могу...
– он почти пищал. "Склонность к нытью, это, вероятно, наименее привлекательная черта характера ребенка"

– бесстрастно подумала Сарита. В их племени нытики всегда получали тумаки и от старших, и от сверстников. Впрочем, не ее дело думать о том, как родители управляются со своим ребенком. Судя по его поведению, они не очень хорошо это делали.

Сарита решила, что является лишней в этой компании и повернулась, чтобы дойти до развилки, а затем свернуть на другую тропинку.

– Сарита, подожди меня на каменной скамейке, что стоит у развилки, погуляем вместе!
– бросил Абул через плечо.

Сарита остановилась. Глаза ее загорелись зеленым пламенем:

– У меня нет больше никакого желания гулять, господин калиф, я возвращаюсь в свою тюрьму.

Она едва не рассмеялась, увидев выражение лица Абула. До этого никто не осмеливался так разговаривать с калифом Гранады. Айка задохнулась и на минуту забыла о сыне. Девушка же уже почти бежала в сторону башни.

Глядя на нее, Абул снова подумал о маленьком лесном зверьке, которого невозможно приручить и. которым можно только любоваться.

Он дал ей уйти, прекрасно сознавая, что если не сможет удержать ее снова, то от этого отнюдь не выиграет в глазах жены и сына, который так и не перестал ныть.

– О, успокойся же, Бобдил. Ты уже слишком большой, чтобы непрестанно плакать. Заберите его, Ахмед Эбен.

Репетитор коснулся плеча ребенка, в результате чего Бобдил еще сильнее прижался к Айке.