Кошки - Мышки

Нарватова Светлана

Удивительно, но ей удалось просочиться на улицу, не встретив по дороге ни одной гюрзы из бухгалтерии. Зато на улице, почти на том месте, где утром ее поджидал Дягиль, ей просигналила машина. Точнее, о том, что машина просигналила именно ей, а не кому-то другому, Кира поняла из окрика генерального директора. Всё, эксперименты с длиной платья пора заканчивать. Жаба с ней согласилась. И даже добавила, что если к этому платьицу пришить такой же волан, как на розовом, то его не придется выбрасывать. Но Кира решила, что так просто она не сдастся. Ни жабе, ни Косте, ни генеральному. Последнему — потому что такие обычно пленных не берут.

Геннадий Николаевич тем временем выбрался из своей машины и

двинулся к ней. Новикова инстинктивно попыталась спрятать букет, но поняла, что даже если бы ей удалось где-то найти подходящий схрон, уже всё равно поздно. Ее взяли с поличным.

— А я-то понять не мог, с чего это у нас весь офис нынче на ушах стоит по поводу вашего внешнего вида, — заявил генеральный, протягивая ей руку ладонью вверх.

Кира бросила короткий взгляд на ногти, — вроде чистые и подпиленные — и протянула начальнику. Тот галантно коснулся губами ее пальцев. Новикову чуть кондратий не хватил. Хотя с чего бы? Не откусил же бы он ее руку. Колчевский вообще не походил на Ганнибала Лектора. Он был высоким — очень высоким, на голову выше Киры. Его ладони были крупными, грубыми, с царапучими мозолями. Сегодня его подбородок был покрыт щетиной — перец с солью. Седина пробивалась и в его волосах. Но взгляд был твердым, как сталь.

— Я никак никого ставить не хотела, — открестилась Кира.

— А я и не говорил, что хотели вы, — заметил Геннадий Николаевич, и уголок его рта дернулся вверх.

Вроде, и фраза была нейтральная, но Новикова почувствовала, как кровь прилила к щекам.

— Раз уж я вас встретил, давайте до дома подброшу, — предложил генеральный.

— Я сама дойду, — испугалась Кира.

— Я не ем женщин и детей, — возразил с улыбкой генеральный и, взяв ее за руку, пошел в сторону автомобиля.

— А девушек? — на всякий случай уточнила Новикова.

— Здесь удержаться сложнее, — начальник обернулся, и в его глазах плескался смех. — Но я обещаю держать себя в руках.

— Тогда, может, вы меня отпустите? Двумя руками вы лучше справитесь. — На лице гендиректора мелькнуло недоумение. — Ну, себя держать…

Он рассмеялся.

— Я такой страшный? — спросил он сквозь смех.

— Почему же сразу «страшный»? — затараторила Кира. — Не «страшный». Скорее просто… пугающий.

— Как Бабайка? — не унимался Геннадий Николаевич.

Они подошли к машине, и ГенДиректор открыл перед ней переднюю пассажирскую дверь. Кира тянула время.

— Я не была бы так однозначна.

— Ну да, есть еще Дракула.

— Нет, — наконец решилась Новикова.

— Что нет? Дракулы нет? Дракулы — нет. А я — есть. — Он скорчил страшную рожу и зарычал. — Садись.

Кира села. А вы бы не сели? Не только сели бы, но и поседели бы.

Пока начальник обходил машину, она попыталась одернуть платье, но ноги продолжали абсолютно неприлично из-под него торчать. И тут на помощь пришел букет. Вот если бы кто-то не жмотился, а подарил букетик побольше, у Новиковой вообще бы проблем не возникло. Правда, если бы Кира, когда покупала платье, не только смотрелась в зеркало, но еще и думала, она бы не сидела сейчас в машине генерального директора, не зная, чем прикрыться. И вообще, возможно, здесь не сидела. Владелец машины и фирмы, где она работала, наконец устроился на водительском сидении и тронулся с места. Он бросил на пассажирку короткий взгляд.

— Красивый букет. От поклонника?

— На две трети — нет, — возразила Кира. — И вообще это не букет.

— Это как? — Геннадий Николаевич дернул рычаг переключения скоростей, и его рука пролетела в нескольких сантиметрах от ноги Киры.

— Это три розы, — объяснила Новикова. — От кого третья роза, я не знаю. А две другие — в знак благодарности.

— А-а-а… — насмешливо протянул генеральный. —

Тогда, конечно, не букет. И не от поклонника.

Автомобиль остановился у ее подъезда. Водитель вышел, чтобы открыть дверку девушке и подать ей руку.

— А вы забавная, Кира, — неожиданно заявил Геннадий Николаевич и вновь коснулся губами ее пальцев. — Заходили бы иногда ко мне, настроение поднять…

— Ну, — твердо ответила на это Новикова. — Уж лучше вы к нам!

— Хорошо, — согласился Колчевский. — Прямо сейчас?

Кира оторопела.

— Нет. Сейчас никак, — неуверенно проблеяла она. — У меня дела. Да и угостить вас нечем.

— Если что, к сладкому я равнодушен, — поставили ее перед фактом. — Я больше по мясу.

— Ладно, — согласилась Новикова.

— Значит, завтра? — уточнил Колчевский. — Я подъеду после работы.

Он сел в машину и урулил.

Нет, с платьицем Кира совершила стратегическую ошибку. Жаба с ней согласилась и затянула в глубине Кииной души печальную жабью песнь.

Глава 12

С работы Влад заскочил в ювелирный. Он в упор не мог вспомнить, проколоты ли у Мышки ушки. Сегодня он будет знать о ней всё: где что у нее есть, и где чего нет, а пока решил остановиться на подвеске. Выбор много времени не занял. Влад увидел ее сразу понял — то, что нужно. В центре круглый хризолит в бриллиантовой огранке — к ее зеленым глазам; вокруг, в форме восьмиконечной звездочки — мелкие синие фианиты к платью. Серебряная оправа. И цепочка. Скромненько, не вызывающе, но очень достойно. Он заскочил домой, сполоснулся под душем, почистил зубы, побрился, похлопал по щекам благородным парфюмом, перелез в потертую джинсу и наконец ощутил себя собой. Дягиль переложил во внутренний карман куртки прямоугольную бархатную коробочку с подвеской, и уже был готов выехать. Но подумал и схомячил пару бутербродов. Когда они доберутся до ресторана? А молодой, растущий (последние годы — вширь) организм Влада требовал топлива для роста. Вряд ли его угостят у Мышки. У нее в холодильнике родственница с голодухи вот-вот сведет счеты с жизнью. Если ее кошка с котятами не сожрали. «Крестникам» какой-нибудь гостинец было бы неплохо купить. Как говорится, бабе цветы, детям — мороженое. В итоге в полседьмого КотоФей только вышел из магазина с консервами для котят и к девушке минут на десять опоздал. Она была не в восторге, но «детям — мороженное» способно растопить даже самое ледяное женское сердце. От вида консервов Мышка расслабилась, а кошка, наоборот, возбудилась. И заткнулась только после того, как консервы выложили ей в миску.

— Киса, — строго сказал Влад, — где твой материнский инстинкт? Вкусным нужно делиться с маленькими.

— С маленькими нужно делиться молоком, — отмахнулась Мышка, одетая, как и было велено, в джинсы и футболку.

Футболка, в кои-то веки, была не на пять размеров больше, а в обтяг. Девушке бы, конечно, добавить в груди пару размеров. А то как у девочки-подростка. Но Влад представил, как «девочка» будет выглядеть без белья, и член маякнул, что размер значения не имеет.

— Хотите на котиков посмотреть? — предложила Кира смущенно. Видимо, вопросы «размеров» Владислав обдумывал, пялясь на предмет размышлений.

— А Гермиона меня за это не съест? — поинтересовался Дягиль.

— Пока у нее есть ее любимый корм — нет. А потом я ни за что не ручаюсь, — честно призналась котозаводчица.

— У нас есть еще целых три баночки, — возразил Дягиль, проходя в комнату.

— Это с вашей точки зрения — «целых три баночки», — Кира сказала эти слова, будто они были выделены CapsLock’ом. — Кормящая кошка — это же комбайн по уничтожению еды. Ей ваши три баночки — на раз чихнуть и полраза в лотке покапаться.