Кошмар на улице Зелёных драконов
Шрифт:
— В борделе, спрятали, что ли? — я поморщился.
Надо же, ведь очнулся даже в доме на улице Зеленых драконов, шел мимо храма. но не заметил! Да и где ж тут узнать? Как ее тело вообще туда занесло? Как бы девки не остались совсем без гостей, если кто учует и, хуже того, обнаружит спрятанный женский труп!
— Под храмом спрятали, — серьезно сказал мальчик. — Там наше логово, под храмом.
Нет, связь моя с этими проклятущими драконами рода Вэй просто удивительна!
— Пойдемте, господин, — он ухватил меня за руку, потянул, добавил шепотом: — нам надо войти в подземелье до того, как будет новый обход стражей.
— А стража. стало быть. не знает?
— To сложный вопрос, — мальчик смутился.
Я осторожно вложил ему в рукав серебряный слиток. Благородный малец взглянул на меня возмущенно.
— To сели понадобится защитить кого—то от стражи, там. трав купить, ткани на перевязи. Мало ли, — я сжал тонкие руки. — Ты ж так любезно согласился мне помочь исполнить мой печальный долг!
Мальчик вздохнул. Но возвращать драгоценный металл на сей раз уже не стал. Нужда превыше благородства. Обычно.
И вслед за ним, обсуждая недавние пожары и сгорелых беспомощно и так никчемно пропавших курей для вида. мы двинулись обратно к храму драконов Вэй.
Свиток 6 — Смех учителя —13
Вэй Юан
Сжав зубы, я пытался отстирать верхнюю часть моего ханьфу от следов вина, земли и чего—то жирного и мясного, короче, всей той пакости, которую мы умудрились потребить и опрокинуть на себя за выпивкой с новым знакомым. Пятна не поддавались все и сразу, руки, кажется, были уже изранены больше, чем за первые поединки на настоящем мече с отцом — я из упрямства настоял на настоящем, взрослом — и с первым учителем. Хотя, разумеется, кожа, слезшая с пальцев, не должна стать помехою настоящему воину. Но до чего же мерзкое занятие! И как только женщины тысячелетиями справляются с этим кошмаром?!
Яо Чуан прошел мимо с увесистым пучком из разных трав и глиняной миской, в которой копошились черви и какие—то крылатые букашки. Я не понял, зачем парнишке это все, но промолчал. Надеюсь, он не собирается нас этим кормить? Меня увидев, босого — сапоги подальше убрал, чтоб не замочить — и в одних штанах яростно пинающего белое ханьфу, Яо Чуан почему—то ужасно смутился, голову опустил и едва ли не проскочил мимо меня бегом. Хотя на бегу ляпнул:
— Пятна надо тереть, — и скрылся в хозяйственной постройке.
Я несколько раз протер пятно рукой, поморщился от щипанья в ободранной коже. Но потом додумался потереть тканью о ткань — и о чудо, пятно поддалось! Наполовину, но это первое достижение на ниве нового дела вселило в меня бодрость и азартное желание довоевать с этим мерзким стиранием начисто и насовсем.
В конце концов, что я за воин, если позорно убегу от какой—то жалкой тряпки? Белой… я запоздало понял, почему простолюдины из людей носили одежды из темных тканей в основном: они и трудились побольше высокородных, а от труда эти жуткие пятна с неимоверной скоростью растут!
— Господин, вам помочь? — ко мне, увлеченному процессом и новым видом бойни, незаметно подкрался молодой слуга.
Этот хрупкий юноша умел не только сносно или даже порою потрясающе готовить, но и стирать, и убирать! Но он и так то бегает на рынок, то стряпает, то ползает на коленях, протирая полы во множественных покоях. Руки в синяках.
— Сам справлюсь, — пробурчал и продолжил свое занятие.
— Господин, я на рынок тогда, за зеленью и овощами. Надо вам что—нибудь купить?
— Тебе видней, — он промолчал — и я бросил беглый взгляд на него, а он, втихую мои плечи и спину разглядывавший, смущенно взгляд опустил. — Я доверяю твоему вкусу, Яо Чуан. Кстати, два золотых слитка и три серебряных я оставил на кухне, утром.
— Но господин… это же…
— Я тебе доверяю, — сказал и отвернулся, а он, кажется, опять на меня внимательно посмотрел.
Спрятал под тканью руки, едва удержавшись, чтоб не поморщиться — воины не задеваются болью, тем более, такой незначительной. Хотя и противной.
— Хорошо, мой господин, — он, кажется, опять положил на кулак ладонь и поклонился моей спине — он кланяться любил и вообще был вежливый — и поспешно убежал на кухню, готовиться к походу на рынок.
Я мрачно посмотрел на оставшиеся четыре пятна. Но уже не двадцать семь. Я уже почти смог! Вперед, Вэй Юан! Мужчину не должны останавливать трудности, тем более, из—за каких—то жалких тряпок!
Не знаю, сколько времени прошло — остались два проклятущих и самых стойких пятна — как мимо меня проколыхались длинные ханьфу брата. Я глаза скосил — как всегда безукоризненно чистый светло—сиреневый шелк верхнего и проглядывающего из—под него белого одеяния, белоснежные штаны, волосы тоже расчесаны, идеально гладкие и чистые. И вот это омерзительное великолепие невозмутимо проплыло мимо, распахнув веер, но даже забыв из вредности им обмахиваться.
У меня на земле людей стали уже иногда появляться мысли, что старший брат не совсем уж тупой: для чистоты и опрятности костюма он явно хоть иногда да приколдовывает. Или, может статься, бытовую магию для поддержания божественно—прекрасного облика он вполне основательно и глубоко учил. Несколько дней мы уже в Поднебесной, а я ни разу не видел, чтоб Вэй Мин просил Яо Чуана его одежды постирать, хотя брюзга был ужасный! Хотя я и дома бывал не всегда, мог и пропустить.
Да и вообще, надо б мне к обеду это безобразие закончить, успеть на солнце подсушить. Ночью я проберусь в архив, чтоб изучить записи о передаче и продаже местной земли и строений — и найду святотатца, продавшего наш храм под бордель! И вот тогда я ему… мм, голову отверну? Кишки вытащу и на что—нибудь намотаю?..
— А братец, значит, даже стирать у нас умеет! — язвительно прозвучало за спиною — он, досадуя на мою невнимательность, гордо вокруг, по—видимому, бродил. — Во всем хорош! Чудо как прекрасен! Должно быть, девки и небесные феи вовсю рыдают и стенают теперь на Небесах!
— Ты бы сделал что—нибудь ради храма! — не выдержал я, шмякнув об таз мокрую ткань. — Да хоть с чиновниками поболтал за вином молодыми! Узнал бы, как, кто и чего…
— Ты же говорил, что обойдешься и сам, — Вэй Мин лениво веером обмахнулся.