Кошмарной вам ночи
Шрифт:
— Да, да, да… Ты такой же проект, как Грёза и Дина и даже Старфиш. Понимаю, неприятно, но что поделать, такова не-жизнь. Каждому сородичу отведена своя миссия, ибо все мы — часть великого механизма, двигающего материальный мир по проторенной дороге.
— Значит, Оро ещё не встретил окончательную смерть?
— Не знаю, мы виделись довольно давно, и тогда он пожелал дождаться лучших времён. Вероятно, Оро покоится в каком-нибудь склепе на историческом кладбище и по ночам пугает сторожей тревожными видениями, — предположил Козырь, и легонько хлопнув ладонями по столу, поднялся
— Ты пригласил меня в свой элизиум, чтобы я молил тебя помочь мне в борьбе против принца и шабаша? — озадаченно спросил Мидас.
— Ну что ты, — явно с улыбкой произнёс Козырь и хохотнул, — не нужно слов, я и сам всё понимаю. Да, я, конечно же, поддержу тебя. И не только я, но есть некоторые затруднения, без решения которых мы можем потерять ценных союзников.
— Придержи лошадей на минуточку, — сказал Мидас, поднимая вверх указательный палец. — С чего мне верить в твои радушие и искренность?
Козырь надменно хмыкнул и вскинул подбородок.
— Я доверил ему своё дитя, а он всё равно сомневается!
— Ты всех малков в Лос-Анджелесе зовёшь своими детьми, — несколько удручённо произнёс Мидас и вздохнул.
— Но этот неонат действительно моё дитя, — вкрадчиво сказал Козырь и посмотрел на Дину, остальные тоже уставились на неё с неподдельным изумлением. — Я был вынужден внушить ей, что её сир тот несчастный болтун. Жертвы неизбежны в нашей игре.
Дина сжалась под взглядами сородичей и закрыла лицо руками, будто бы покраснела от смущения и обострившегося к ней внимания.
— Если тебе и этого мало… — произнёс Козырь и протянул руки к своей маске, намереваясь снять её.
В тот же миг все малкавиане, даже Дина, опустили головы и встали на одно колено.
— Чего это они? — буркнула Кумитэ, отпрянув в сторону.
Глядя на Козыря, можно было предположить, что некогда он был очень красивым мужчиной. Быть может, актёром или менестрелем. Теперь же правая половина его лица представляла собой омерзительную массу из обваренной кислотой плоти, на которой едва были различимы разрез заплывшего глаза и угол опущенных губ. Щеку вовсе разъело, и в отверстие с неровными краями виднелись коренные зубы, правое ухо частично отсутствовало.
Грёза поёжилась и отвела взгляд, Кумитэ вовсе скривилась и закрыла рот рукой не то в неприятном удивлении, не то в приступе тошноты.
— И вы тоже снимайте, — приказал Козырь, глядя единственным карим глазом на подопечных, — между нами и нашими сородичами не должно быть абсолютно никаких секретов. Познакомьтесь, пожалуйста, этого юного вампира зовут Джек Гурдон.
Джек стащил с головы тыкву, открыв рыжую кудрявую шевелюру и юные бледно-голубые глаза, глядевшие с необъяснимой жёсткостью и равнодушием.
— Моя милая Заноза…
Женщина в розовом латексном костюме показала обсыпанное веснушками
— Старфиш в представлении, конечно, не нуждается, а этого неоната мы называем Бананом. Он совершенно не говорит, — сказал Козырь и пояснил: — считает себя бананом, как вы могли догадаться.
— Насколько я понимаю, сей жест значит очень многое, — произнёс Мидас, разглядывая чудиков.
— Именно так. Многие видели моё лицо каждый день, но то было лицо заносчивого и неосторожного человека. Теперешний я осознал свою ошибку, и старается быть внимательнее к окружающим его существам. Не все, кому мы доверяем, заслуживают этого доверия, и многие из тех, кого мы упускаем из виду, — Козырь показал широким жестом на малкавиан, — нуждаются в нём, как никто другой. Не так ли, моя дорогая? — обратился примоген к Дине.
Она подняла на него синие глаза и нахмурила брови, разглядев нечто незримое для других сородичей.
— Двуликий, но не двуличный. Сгоревший в лучах славы. Обретший объятия безумца. Вы не были похожи, он ошибся, — сказала Дина.
— Очень жаль, что ты не научил милую Дину держать язык за зубами, — с кривой улыбкой произнёс Козырь и коснулся ладонью лица женщины. — Будь осторожна, блуждая в чертоге истины. Не все желают слышать правду.
— Она неукротима, — жалобно произнесла Дина.
— Ну-ну, ты ещё научишься контролировать ведения, прояви терпение.
— Ты говорил о какой-то проблеме, — напомнил Мидас.
— Да, несомненно. Проблема заключается в нём, — ответил Козырь и указал пальцем на Редукса.
— Ну, конечно, — сказал тот, всплеснув руками.
— Кастор желает больше свободы на территории Лос-Анджелеса, но принц отказывает в его просьбах снова и снова. Так что примоген тремеров также пожелал поддержать нашу маленькую революцию, но с одним условием — твоего брата должны судить.
Мидас коротко покачал головой из стороны в сторону и вздохнул.
— У них нет доказательств его вины.
— Это так, — согласился Козырь. — Ты разумно поступил, захоронив брата на несколько лет. За этот период следы преступления на его ауре совершенно исчезли. Всего один сородич, неокрепший и слабовольный… Это практически ничто, пыль на серых ботинках. Но сир того неоната каким-то образом выяснил обстоятельства гибели дитя и он точно знает, что его убил Редукс. А Кастор верит ему.
— И что делать? — поинтересовался Редукс.
— Я предложил разрешить эту ситуацию справедливым образом.
— Когда на одной чаше весов союз с тремерами, а на другой — окончательная смерть родного брата, прости, Козырь, но я скорее предпочту потерять навсегда поддержку волшебников.
Редукс бросил на Мидаса растерянный взгляд и закусил губу. Столь неразумная забота о нём всколыхнула те малочисленные крохи совести, что у него ещё оставались.
— Ты неправильно понимаешь, что я имею в виду под справедливостью. Мы с Кастором уже обо всём договорились, между Редуксом и Иксом пройдёт дуэль. Я называю это суд поединком. Кто победит, тот и прав, — сказал Козырь и улыбнулся.