Космодесы
Шрифт:
Оказалось, не все так просто и радужно, как мне представлялось.
У гражданских все легко и просто: есть клон-центры, есть широчайшая сеть, которая имеет покрытие не только на планетах, но и в космосе создается посредством целого сонма ретрансляторов. Если ты погиб на планете или в космосе, но при этом находился в зоне покрытия сети — практически мгновенно твое сознание при помощи специально чипа будет перемещено в клон-центр, а там уже и в новое тело.
Более того, даже если ты за пределами сети, но с товарищем, в случае твоей гибели «ты» как таковой — твоя
ВКС же использует явно упрощенную и удешевленную версию. Все дело в том, что бойцы ВКС действуют там, где гражданская сеть недоступна: а как она появится на оккупированных или изначально принадлежащих чужим планетах и системах?
Десант сбрасывают на планету, а на орбите «зависает» корабль ВКС, который и является эдаким «ретранслятором-приемником». Погибнешь ты в бою, но в зоне действия ретранслятора — тебя оживят. Выйдешь из зоны — исчезнешь навсегда.
Рекрутам устанавливают дешевые чипы, так что сознание павшего бойца не копируется на чипы пока еще живых. По крайней мере, чипы, которые ставят рядовому составу, подобного не умеют.
А самое для меня неприятное — рекрутов, отправившихся на первое задание, погибших в зоне действия ретранслятора, не «оживляют». Во всяком случае, сразу.
Не выполнил задачу — жди своей очереди. Тебя оживят позже, когда вновь возникнет необходимость «мясного штурма». Вновь погиб — опять жди, и так вплоть до того, пока ты не вырвешься из этого замкнутого круга. Тогда добро пожаловать в одно из нормальных подразделений. Тут тебя оживят сразу. Разумеется, если у тебя есть деньги на счету. Нет — будь готов отправиться в ряды рекрутов, где тебе вновь предстоит выживать, доказывать, что ты достоин того, чтобы на тебя тратили деньги.
Мой новый знакомый оказался как раз из таких — во время задания он сильно сплоховал, а денег на счету у него оставалось мало, вот и попал в учебный полк. Причем попал он туда около года назад и уже участвовал в двух операциях. Но, к сожалению, не выжил ни в одной.
— В этот раз, надеюсь, повезет, — со вздохом заявил он.
— Ты тоже уже не первый раз? — спросил я у парня, все еще сосредоточено что-то писавшего в свой блокнот.
— М? — тот наконец-то поднял на меня глаза.
— Говорю, ты тоже в штурме принимал участие?
— В одном, — ответил он.
— И погиб? — спросил я скорее для приличия.
— Ну я же здесь, — усмехнулся он и отложил свой блокнот.
— Ого! — я с удивлением рассматривал то, что было на его странице.
У парня явно талант — так точно и детально нарисовать станцию еще надо уметь.
— Круто, — протянул я, рассматривая рисунок.
— Стараюсь, — скромно усмехнулся он, — я — Юджин.
— Кураж, — пожал я протянутую руку и повернулся к мужику, которого про себя звал «Бывалым»: — Так
— Главное — не стой на месте, — заявил он, — постоянно двигайся. Пушку себе перед боем купи получше… «Отбойник» хитин не прошибает.
— А броню? — поинтересовался я.
— А броню не надо, — покачал головой «Бывалый», — на нормальную тебе денег не хватит, а дешевая просто бесполезна… Убивай жуков! Чем больше, тем лучше. И старайся выжить. Без рук, без ног, с кишками, торчащими из брюха, но доползи до точки эвакуации — дальше тебя починят. Главное — доползи.
— Понял, — кивнул я.
— Так, ну все, парень, удачи тебе, — поднялся на ноги «Бывалый», — наш шаттл вот-вот должен прибыть. Пошли, Юджин.
Юджин сгреб со стола свой блокнот и двинулся следом за «Бывалым».
Тот, уже шагавший в сторону выхода, вдруг притормозил и бросил:
— Эй, Кураж!
— Чего? — повернулся и я.
— Ты бы это дерьмо не жрал… — он кивнул на мой гамбургер.
— Почему?
— Не стоит…
Я лишь пожал плечами. Почему не стоит? Очень даже вкусно и недорого. Всяко лучше чем то, что было в столовке нашего лагеря. Вот уж где точно дерьмо…
* * *
До вечера я лазал по станции. Добрался и до обзорной галереи, где просидел часа два, не меньше, любуясь на бескрайний космос, на мерцание далеких звезд и проплывающие за бортом звездолеты.
А затем меня встретила наша команда.
— О! Кураж уже здесь! Я же говорила, что он тут торчать будет.
Я не без труда оторвался от огромного иллюминатора обзорной палубы и повернул голову к выходу. Оттуда как раз шла ко мне наша МТГ в полном составе — Рокоссовский, Выдра, Дед, Вамбата и Куча.
— Ну что, скучал без нас? — спросил Дед.
— Не особо, — усмехнулся я.
— Что, весь день просидел, в иллюминатор уткнувшись? — удивился Рокоссовский.
— Ну почти, — ответил я. — Слушайте…есть тут кое-чего интересное.
— Ну, рассказывай, — подбодрил меня Рокоссовский.
— Я тут пообщался с парочкой бойцов… — начал я свой рассказ…
* * *
«Лиссабон» оказался той еще развалюхой. Нас там размещали по 25 человек сразу в одном небольшом отсеке. Все место занимали койки, причем стояли они так плотно, что между ними только протискиваться можно было.
Уборная и вовсе была одна на всю палубу. Благо хоть толчков в ней был сразу десяток, иначе мы бы все там толпились — занимай очередь утром, чтобы зайти к вечеру. Куча, наверное, такое просто не выдержал бы.
Впрочем, он никогда в очередях не стоял. Его габариты и угрожающий вид позволял проходить в уборную тогда, когда он сам того хотел. Тех, кто мог или хотел его остановить, не находилось…
В нашем отсеке были пошарпанные стены, скрипучие койки и воздух тут стоял…спертый. Будто система жизнеобеспечения просто не вывозит и не способна обеспечить нормальную атмосферу на корабле.