Костяной браслет
Шрифт:
Голос Турпина звучал в ушах Сольвейг, будто жужжание пчел в летний день.
— А форель! Мы ловили ее руками и зажаривали на открытом огне…
— Вы только послушайте его! — раздался голос Ильвы.
— Ох! — проворчал Турпин. — Ну да, летом бывают еще и комары…
Но Сольвейг уже заснула.
Турпин встал, развернул шкуру — в темноте сложно было разглядеть, что это была за шкура, но пахла она черным медведем, — бережно накрыл ею Сольвейг и промолвил:
— Она напоминает мне…
И
Потом Турпин потер руки, потянулся. И простонал:
— Моя Тола! Тола! Какому отцу под силу пережить потерю дочери? Часть меня ушла вместе с нею, и я буду искать ее, покуда жив.
Пламя костра вздыхало и свистело.
— Нет, Сольвейг вряд ли доберется до Миклагарда, — заметил Турпин. — Но все же она идет вслед за отцом, и я думаю ей помочь. Когда мы придем в Сигтуну, можно отвести ее к шкиперу. К Рыжему Оттару.
Ильва шумно втянула в себя воздух.
— Она ему понравится, — сказал Турпин.
— Он сделает из нее рабыню, — возразила Ильва. — И потребует от нее особых услуг.
— Я этого не допущу. Сольвейг будет вырезать для него, но не спать с ним. У него уже есть рабыня. Нет, я знаю Рыжего Оттара. Он возьмет ее на борт и довезет до Ладоги.
— Друг мой, — объявил Турпин. — У меня для тебя есть настоящее сокровище.
— Пфф!
В золотисто-рыжей бороде Оттара заблестела слюна; он обдал ею и стоящих с ним рядом.
— Ты слышишь, Слоти? Турпин принес нам сокровище.
Слоти выпрямился и криво улыбнулся.
— Сокровище! — повторил шкипер, смакуя слово. — С каких это пор, Турпин, ты оказываешь мне услуги? Обычно ты обстригаешь меня как овцу, продавая свои вонючие овечьи шкуры.
Оба они рассмеялись, а женщина, у которой между зубами красовалась щель, захлопала в ладоши.
Сольвейг смотрела на них. На Рыжего Оттара и сидящую у его ног молодую красавицу с блестящими темными волосами, на двух женщин постарше, на мальчика и девочку, ровесников Блуббы, и на четверых других мужчин. У одного из них почернел зуб, а другой, гораздо моложе его, высокий и темноволосый, пристально глядел на Сольвейг смеющимися глазами.
— Ничто не дается даром, — сказал Рыжий Оттар. — Продолжай, Турпин. Что за сокровище?
Турпин кивнул в сторону Сольвейг и указал на нее раскрытой ладонью.
Балтийские торговцы дружно обратили взгляд на девушку. Десять пар немигающих глаз.
— Ничто не дается даром, — задумчиво повторил Рыжий Оттар. — Чего ты от меня хочешь?
— Она умеет вырезать разные штуки, — рассказал ему Турпин. Он стряхнул с плеч сумку, развязал кожаный шнурок и открыл ее: — Ты только взгляни на это. Какие иголки, какое блюдо с рунами по кругу.
Рыжий Оттар фыркнул. Затем приложил указательный палец к ноздре и высморкался.
— Она пришла с нами из Трондхейма.
Рыжий Оттар шагнул к Сольвейг и встал прямо перед ней:
— Сбежала откуда-то, а?
Сольвейг покачала головой.
— Сильно били?
Сольвейг вздрогнула, но потом, не моргая, уставилась Рыжему Оттару прямо в глаза.
— Или еще чего хуже. Ты пырнула кого-нибудь своим ножом для резьбы?
— Нет! — Голос девушки прозвучал гораздо громче, чем ей бы хотелось.
— Ей нужно переплыть. И безопасно, — сказал Турпин. — Она заплатит своими поделками.
— Ты слышал, Бруни? — обратился к тому Рыжий Оттар. — У тебя будет помощница.
Оттар взглянул на Сольвейг. Она была почти на голову выше его.
— И зачем? — пророкотал он. — С чего вдруг?
— Я иду вслед за отцом, — ответила девушка и широко распахнула глаза.
Шкипер скорчил гримасу и потряс головой:
— Одна?
Сольвейг кивнула.
— И где же он?
— В Миклагарде. — Она помолчала немного. — Я думаю, что там.
— В Миклагарде, — повторил Рыжий Оттар. — Понятно… Все слышали? В Миклагарде.
— Сияющий город для сияющей девицы, — проговорил красивый юноша.
— Ты за словом в карман не полезешь, а, Вигот? — обратился к нему рыжий Оттар.
Вигот лукаво улыбнулся Сольвейг:
— Да ты ведь точно не одна едешь, а?
Рыжий Оттар ударил себя по бедрам, откинул голову и расхохотался прямо Сольвейг в лицо. Все торговцы принялись насмехаться над Сольвейг и бросать колкие замечания.
Рыжий Оттар ткнул ей указательным пальцем в шею:
— Эта… эта девушка… так как, ты сказала, тебя зовут?
— Я не говорила, — ответила она.
— Ну так скажи.
Сольвейг не сводила глаз с Рыжего Оттара.
— Ничто не дается даром, — ответила она, стараясь изо всех сил, чтобы голос ее звучал четко и уверенно.
Услышав это, некоторые торговцы засмеялись.
И сам шкипер тоже расхохотался.
— А твой отец?..
— Хальфдан, — отозвалась Сольвейг.
— Никогда не доверяй данам, — промолвил Рыжий Оттар. — И даже полуданам.
— Хальфдан? — нахмурясь, повторил пожилой мужчина с яркими голубыми глазами.
— А что такое, Торстен? — спросил его Рыжий Оттар.
— Да, — ответил тот. — Точно. Когда я в последний раз плыл в Ладогу… Там был Хальфдан.
Словно холодные волны пробежали по спине Сольвейг, она вытянула шею.
— В прошлом сентябре, — добавил мужчина. — Высокий мужчина, неуклюжий. Он хромал.
Сольвейг услышала, каким отрывистым стало ее дыхание, и ощутила жжение в глазах.
А потом женщина со щелью меж зубов подошла к ней и помахала чешуйчатой красной рукой у Сольвейг перед носом.