Костяной
Шрифт:
– Там болота, – сказала Дарла, подходя поближе. Ниль запуталась в каких-то ветках, прикрывалась рукой, тиснулась к ним. Старалась, наверное, не моргать. Хотя… – И там ничего больше нет. Выйти труднее, чем зайти. Звери нас не трогали. Я так рада тебя видеть, – добавила она, подойдя вплотную. – Правда, хорошо, что ты пришла. А то бы мы тут еще долго блуждали вдвоем.
Можно было и не спешить, но задерживаться не хотелось. Жребий ей выпал злой, да, собственно, и не жребий, а очередь. Из всех, кто мог справиться, одна она еще не
Впрочем, пока все шло без задержек, только вот вряд ли к добру шло. Такими темпами – и уже непонятно, выйдет она отсюда одна или втроем выйдут. Или никто. Втроем – так страшнее всего, если не с той стороны подумать.
Лес молчал, пропуская пряди ее мыслей через свои длиннопалые лапы, но ни за одну не хватался, хотя чужое присутствие в голове здесь чувствовалось постоянно, ощутимое, как взгляд в затылок. Только другое. Она знала, что если никогда такого не испытывал, то не опишешь. Жалела, что испытывала. С радостью поменяла бы это ощущение на любое другое, кроме ножа под ребра.
– Пойдем отсюда, – сказала Долли.
– Ты нас выведешь? – спросила Ниль.
– К выходу?.. – добавила Дарла с неопределенной интонацией.
Долли отчего-то покоробило это ненужное уточнение.
– Вы знаете же, такого обещать никто не может. Мы далеко от опушки. В этой глуши всякое может случиться.
– Может, – кивнула Ниль. – Веди.
– Давайте вперед! – скомандовала Долли. – А я буду за вами приглядывать, чтоб никуда не пропали. Вы замученные, сейчас кто-то задремлет на две секунды, и все. Здесь место такое, я просеку еле нашла.
Интересно, насколько замученные, подумала она. Размышлять об этом не хотелось.
– Нет, ты веди. Мы не знаем куда, – отозвалась Ниль. Без испуга, без претензий, просто немного устало.
– Пошли быстрее! – велела Долли. – Мы втроем тут, сейчас начнется еще.
– А…
– Быстрее! – почти крикнула Долли.
Оглянулась, выискивая клубящийся туман, ожидая увидеть тонкие кривые конечности, тянущиеся из тьмы, услышать пружинистый шаг когтистой лапы, выступающей из мглы, как из дверного проема без коробки.
Пока ничего.
Дарла собранно кивнула и быстро пошла вперед. Ниль плавно, но упрямо сделала жест рукой: давай, мол.
Ладно, подумала Долли, одна тоже сойдет. Она нервничала все сильнее.
Она медленно пошла за Дарлой. Та, вся в черном, сливалась с темнотой, только грязные волосы белели. Отпустив ее шагов на двадцать, Долли выровняла скорость и обернулась. Ниль пока стояла на месте, выжидая. Правильно. Ближе подойти – может плохо кончиться. Если уж ходите по Лесу компанией больше двух человек, лучше соблюдать дистанцию. Так сопротивление меньше. Пойдете втроем, держась за руки, – и столкнетесь с кем-нибудь нос к носу. При условии, что у него будет лицо.
Долли довелось убить недавно одну безглазую тварь. На время, конечно. И она совсем не была уверена, что справится во второй раз.
Только теперь Долли заметила, как на самом деле холодно. Закуталась в руки. От дыхания шел пар. Она оглянулась на Ниль, но пара не заметила или не разглядела.
– Холодно. – Долли сказала это негромко, но так, чтобы они слышали. – Зря я куртку оставила.
– А зачем? – спросила Дарла.
– Забегалась, жарко стало, – соврала Долли.
Дальше опять шли молча. Пар клубился от земли, тек вверх вдоль стволов, черные ветки щетинились иглами изморози. Долли никак не могла понять, куда падает тень. Ну и ладно, такое бывает иногда. Как будто есть в Лесу еще дополнительный источник света, только самого света не видно.
Дарла не предложила куртку. Холодало, а впереди виднелся провал просеки. Ниль, какая-то исхудавшая, шла в кожаной куртке на одну блузу – над наглухо застегнутым передом виднелся серый простой воротник. Волосы ее, обычно блестящие на зависть, казались безжизненными и словно бы не отражали свет, а впитывали его, как волокна темной ваты. Все, что могла сделать с ними луна, – это подчеркнуть посекшиеся концы. Волосы же Дарлы всегда напоминали леску, а теперь это были свалявшиеся патлы. Она распустила их по спине поверх куртки, хотя обычно скалывала на затылке двойным гребнем.
Долли заметила, что у Дарлы нет сережек. Они не были сорваны – мочки оставались целыми, – но маленькие блестящие капли больше не украшали уши девушки. Стало совсем холодно, и Долли не могла понять, вообще или только ей. Подруги совсем никак ни на что не реагировали.
– А вы зачем так далеко пошли? – спросила Долли, облизав сохнущие губы. Резко повернула голову – показалось, сбоку посмотрели два белых глаза. Ничего. Впрочем, она бы ни за что не поручилась. Может, их и не было вовсе. А может, их было четыре.
– Да ни за чем, – не оборачиваясь, ответила Дарла.
Долли попыталась представить выражение ее лица и испугалась. Дарла врала. Так далеко в лес просто так не ходят. Долли пошла только за ними. Что-то такое эти две знали, что толкнуло их в эту сторону. То, что матово отсвечивало там, в темноте? Может быть.
Стояла поздняя осень. Глухой предрассветный час. Тянуло на мороз, до опушки оставалось мучительно далеко, нужно было поворачивать на восток и уходить. Пока все шло нормально, подозрительно нормально, и это не нравилось Долли больше всего.
Иногда ей казалось, что она идет в одиночку.
Она оглядывалась, встречала темные глаза Ниль, поворачивала голову обратно, подозревая, что вместо смутно белеющих волос Дарлы увидит только полосатую лесную тьму. Но все оставалось как было, Лес не стремился разъединить их, послать разными дорогами. Впрочем, здесь, за Просекой, мир держался вместе, не рассыпался.
– А чего сюда забрели-то? – не отставала Долли.
– Заблудились, – ответила Дарла. – Долли, пошли молча. Мне здесь надоело уже.