Костюм
Шрифт:
– Вот молодцы, вот где женщина почувствует себя женщиной. Ты так не сможешь, а они могут, – она мечтательно подняла глаза в потолок.
– Слушай дальше, ты же то же живешь в этой стране, и тебе должно быть не безразлично происходящее.
– Да, я живу в этом дерьме. Ты меня в другую страну не вывез, у тебя на это не хватает мозгов, иди лучше в магазин.
– Какая же ты неугомонная, дослушай статью. Из 20 миллионов трудоспособных мужчин 1 миллион сидит в тюрьме, 5 миллионов – безработные, 4 миллиона – алкоголики, 2 – наркоманы. В Европе разрыв между доходами богатых и бедных не превышает 7 раз, а в России 20 раз, и находится за критической отметкой. Но долго так продолжаться не может. Заложенная под Россию социальная бомба рано или поздно взорвется.
– Тебе-то что? – Ты мелкий воришка, аферист, авантюрист, одним словом неудачник, всего боишься, как я еще живу с тобой.
– Скорее, как я с тобой живу, – бормотал про себя Виктор, – не могу скопить хоть немного денег. Что ни день, то дискотека на кухне, и это длится уже год. Надо выгнать ее или поговорить серьезно, так продолжаться больше не может. Спорить с ней сейчас не было смысла. Он сам во всем виноват. Надо было быть как минимум сумасшедшим, чтобы пускать к себе в постель подобную мегеру. Все, сегодня он наберется для храбрости и все ей скажет. Пусть ее друзья забирают ее с собой, он больше так не может, ему хотелось семью, а не дискотеку.
– Все мужья как мужья, возят своих жен на Канары, Бали, а ты даже праздника для души сделать не можешь, все боишься за свою кухню польскую.
– Это итало-польско-русская кухня, и она мне обошлась в 15 тысяч долларов, а твои друзья все норовят поплясать на барной стойке. К тому же ты мне не жена.
– Я гублю свою молодость на этой польской кухне, а он мне высказывает про моих друзей. Твои-то друзья где?
Виктор хлопнул дверью набирая по сотовому номер своего компаньона и друга Саши.
– Привет, старик, ну, что там у нас?
Что там у них могло быть? Металла нет, товар на полках и складах, а кредиторы у дверей офиса. Все, как и раньше, ничего не меняется последние почти восемь лет.
Виктор поймал такси и поехал в офис. Однако его появление в офисе, беседа с компаньоном, какие-то дела – ничего не восстанавливало душевного равновесия. Он искал нужные слова на сегодняшний вечер, он хотел покончить сегодня хотя бы с одной проблемой.
– Сашь, ты поможешь мне сегодня? Я хочу разобраться с ней, с ее друзьями. Да и вообще, пора что-то менять в жизни.
– Что-то случилось, и Бог обратил на тебя внимание?
– Я не знаю, но так не должно больше продолжаться, а то я пойду и кого-нибудь побью.
– А ведь я тебе говорил…
– Стоп, ты поможешь или нет?
– Когда?
– Поехали, последний раз куплю им водки, сам напьюсь и все скажу.
Когда Виктор и Саша заходили в квартиру, гости уже бегали там, в поисках спиртного и съестного.
– Господи, – изрек Виктор, стоя в коридоре, – как мне все это осточертело: гости, пьянки, дискотеки, люди, которых я даже не всех знаю.
– Пойдем, старина, на кухню и сразу напьемся, ты же этого хотел.
Виктор и Саша достали из пакетов две бутылки водки, сели в самом углу, нарезали себе колбасы и приступили к выполнению задания. Они пили и закусывали колбасой, наблюдая как остальные разрывали оставшееся содержимое пакета. Гости делили водку чуть ли не по каплям. Когда закончились две бутылки, Саша достал из внутреннего кармана третью.
– Я знал, что будет мало, но не идти же за ней, а теперь точно хватит.
– Ты очень предусмотрительный, друг – одним словом. Что они там делают?
– Пьют, старик, видно сами сбегали и деньги нашли.
– А она их всегда поила. Это Садом и Гоморра, Саша, ты понял. Я им сейчас выдам, ты наливай пока.
Музыка разрывалась, дым застилал глаза, шум, крики, визг – все смешалось в сплошном реве прорвавшейся плотины. Саша и Виктор не увидели, когда пассия Виктора взобралась на барную стойку и начала танцевать стриптиз, но то, что это вертится она, держась за хромированный столбик, сомнений у них не было.
– Ты с ума сошла, слезь немедленно, – закричал Виктор, но на него зашипели с разных сторон, стараясь вытолкнуть с его же кухни.
– Пойдем, Виктор, не трогай их, они все пьяные и мы тоже. Мы уже малость больше их поглотили, не ровен час – побьют.
– Это моя кухня и моя квартира, – рвался обратно Виктор, но увлекаемый Сашей отступил.
Он не был буйным, а когда выпивал, любил отдыхать.
– Все, раз так, пойдем отсюда, только я сейчас переоденусь, ты мне помоги. Я надену костюм, она тогда, год назад, на него клюнула, думала, что я – миллионер, вот бабы – дуры. Сейчас переоденусь и найду себе новую стерву, которая выгонит эту стерву.
Виктор пьяно улыбался своей не очень веселой шутке, но все же переодевался, с трудом попадая в штанины и рукава. Галстук они завязывали минут 20, если не все полчаса.
– Одевайся теплее, на улице зима, а лучше ложись спать.
– Нет, я провожу тебя, а потом себя.
Ночной мороз подействовал почти моментально. Саша и Виктор медленно приходили в себя. На улице было лучше, чем в квартире. С большим трудом им удалось поймать такси и уговорить таксиста отвезти пьяных на другой конец города. Водитель, хоть и выехал на ночной промысел, но возить пьяных ему не хотелось. Вполне опрятный внешний вид и деньги, предлагаемые за поездку, подействовали на таксиста, и он согласился отвезти Сашу и вернуть назад Виктора.
Теплый салон автомобиля и убаюкивающая езда по ночному городу быстро сморила Виктора, он уснул.
На обратном пути от резкого толчка (колесо машины попало в яму) Виктор проснулся. Он не знал, сколько проспал, но чувство похмелья мешало даже дышать. Где же он так набрался, вспоминал Виктор. Куда он едет? Надо срочно восстановить память, нужно спиртное, хоть глоток, но он просто необходим. Виктор попросил водителя остановиться где-нибудь у работающего заведения. Ему срочно нужен допинг, или его голова расколется пополам. Водитель оказался человеком, сочувствующим в этом вопросе, и подрулил к еще работающему ресторану, к которому подъезжали машины, привозя кого-то и забирая вышедших.