Кот и крысы

Трускиновская Далия Мейеровна

Разумеется, при княжне находилась и компаньонка - та самая худая женщина в старомодном чепце, знающая назубок, кто с кем в родстве и свойстве. Очевидно, за это ее и держали, как живое московское родословие.

Более никого в гостиной не обнаружилось - даже мосек выс тавили вон.

– Сударыни, - сказал Архаров.
– Чему обязан?

Хотя прекрасно он знал, чему обязан! Со сведениями, сообщенными Левушке в шестуновском доме, можно было Варвару век искать - и не найти. Хорошо хоть, Федька не растерялся, исхитрился расспросить дворню.

И тут он шарахнулся от неожиданного крика.

– Батюшка, голубчик!
– старая княжна готова была рухнуть на колени.
– Сыщи мне ее, ведь помрет без меня!

– Кто, воспитаннице ваша? С чего бы ей помирать?
– удивился, чуть опомнившись, Архаров.

– Грудка у нее больная, травками и декохтами отпаиваем! Полон дом травознаек назвала, чего только не пробовали! Доктора у нас живмя живут! Такая погода ей - смерть!

– Что же вы, сударыня, раньше молчали да моих подчиненных крыли всякими словами почем зря?
– строго спросил Архаров, имея в виду ее беседу с князем Волконским.

– Так как же не крыть, все Москва кроет! Архаровцы же!
– без малейшего стеснения выпалила огорченная княжна.

Обер-полицмейстер вздохнул - по милости князя Орлова досталось ему весьма беспокойное и бестолковое хозяйство…

– Садитесь, сударыня, и теперь уж выкладывайте все как есть.
– сказал он.
– Господин Тучков, приготовьтесь писать.

– Как вашей милости угодно, - подобострастно отвечал проказник Левушка.
– Благоволите, сударыня, приказать, чтобы принесли перо, чернильницу и бумагу.

– Татьяна Андреевна, вели, да поскорее, матушка, что ты, как сонная муха!

Компаньонка выскочила за дверь.

Когда же, с трудом сообразив, где в доме такое добро хранится, притащили необходимое, Левушка сильно расстроился из-за того, что перо плохо очинено, и Архарову пришлось, чтобы кончить это театральное представление, исподтишка показать другу кулак.

– Итак, сударыня, вопрос первый. Чья дочь ваша Варвара?

– Да побойся Бога, батюшка, при чем тут это?

– Без всех сведений искать не могу, - отрубил Архаров.

– Ничья она не дочь, я ее младенцем взяла для своей утехи и чтобы доброе дело сотворить!

– Тучков, пиши - девица Варвара, точного прозвания нам не сообщили, ничья дочь. Князю Волконскому будет любопытно. Такого он еще не видывал.

– Да что ты, сударь мой, каждое лыко в строку!
– возмутилась княжна.

– Должность такая, - ответствовал Архаров. Ему очень хотелось получить дурацкую запись, чтобы сунуть ее в нос Михайле Никитичу и отбояриться от отчетов о поисках девицы - не дают-де способов к отысканию, и все тут. То же, что в связи с ней сделалось известно, пустить в ход при розыске шулерской шайки.

– Да на что ж тебе прозвание? Коли ее кто увез, так прозвание по дороге будут скрывать, - сопротивлялась старая княжна.

– А коли их повенчали - так что, по-вашему, в церковные книги вписали? Варвару без роду и племени? Коли найдется батюшка, чтобы этак венчать, я первый его Священному Синоду с рук на руки сдам. Сдается мне, вам, сударыни, ни к чему, чтобы девицу сыскали. Может, вы сами ее и упрятали, - перешел в наступление Архаров.

– Для чего, батька мой?!

– А мне почем знать. К замужеству принуждаете. Или, скажем, принять постриг. А чтобы скрыть пропажу, вы и придумали, будто бежала. Окна-двери-то на запоре были, а сквозь стенку девицы проходить еще не выучились. И подземных ходов у вас не выкопано - они под Кремлем да под Москвой-рекой все нарыты, к вам не ведут.

Княжна показала, что вот-вот упадет без чувств, и зашарила в воздухе рукой, отыскивая спинку кресла. Компаньонка сразу ей кресло подвинула, и княжна повалилась, ахая и собираясь помирать.

Архаров переглянулся с Левушкой - этого еще недоставало. Левушка исподтишка показал пальцами знак - как если бы кисть руки шла пальцами по воздуху. Что означало - уходим!

По части московских тетушек Архаров ему вполне доверял - Левушка имел их достаточно и знал их повадки.

– Я вижу, мы не ко времени, - сказал, вставая со стула, Архаров, и тут же агония кончилась.

– Да что ты, судать, такой обидчивый?
– спросила княжна.

– Я задаю вопросы по существу дела, - отвечал Архаров.
– мне бы желательно получить ответы от вас, сударыня, а не от случайных людей. Скажем, мне уже сообщили, что фамилия девицы - Пухова…

Княжна только вздохнула.

– Согласитесь, сударыня, долго утаивать такие общедоступные сведения от полиции вы не могли, нелепо это. Затем - к девице сватались четверо, все получили отказ. Назвать фамилии?

Она только рукой махнула.

– Также мне желательно знать причины отказа. Если не скажете вы - скажет кто-то другой.

– Да причина-то, батюшка, такая, что заурядному человеку не понять.

– Тучков, пиши - причину не понять, - распорядился Архаров.

– Постой, сударь, не пиши галиматьи. Доктора ей не позволяют в брак вступать, - догадавшись, что Архаров твердо решил выставить ее перед князем Волконским в самом дурацком свете, сказала княжна.
– Я же говорю, здоровье у нашей голубушки слабое, грудная болезнь, ей всякий сквознячок вреден, а сейчас она в сырость и в холод неведомо где, а я над ней тряслась, берегла, лекарств в доме - не на одну сотню рублей, в Италию везти думала, там, сказывали, выздоравливают, только хотела, чтобы она для такого путешествия хоть малость окрепла! В Италию ей надобно, а не замуж!

– А что сказали доктора?

– Что ей супружеская жизнь вредна и может вызвать чрезмерное волнение. Да ну тебя, сударь, что ты о таких моветонных пакостях все расспрашиваешь?!

Тут Архаров вспомнил, что княжна - старая девушка, и должна рассуждать о браке соответственно.

– С причиной отказа все понятно. А теперь другой вопрос - не было ли у девицы склонности к которому-либо из женихов?

– Да какая у нее могла быть склонность?! Она у меня в строгости воспитывалась. Музыке, танцам, французскому, рукоделиям учили, а амуры заводить - этому я не потакала.