Кот, который пел для птиц
Шрифт:
— Сегодня он делал подмалевок. И не показал мне потом — повернул мольберт к стене.
— А у тебя не было искушения взглянуть?
— Пол советует не смотреть на работу, пока она не закончена, и я с ним согласна.
— О чём вы беседуете во время сеанса?
— В общем-то мы не беседуем. Он сосредоточен на своей работе, а я сижу, читая себе вслух «Гамлета».
Квиллер хихикнул:
— Могу себе представить, каково ему. У тебя же всё время меняется выражение лица: то ты меланхоличный датский принц, то страстная Гертруда, то напыщенный Полоний, то нежная Офелия. Вероятно, он снова
— Обещал появиться в час дня, но он не очень-то пунктуален… И я не знаю, стоит ли мне это тебе говорить, Квилл, но он спросил, нельзя ли ему заночевать в комнате для гостей — чтобы избежать длительной поездки. Я очень вежливо объяснила ему, что во время уик-эндов эта комната занята.
Квиллер подергал себя за усы.
— Ну и ну! Если он снова будет приставать, скажи мне, и мы найдём кого-нибудь другого, чтобы написать портрет поверх его подмалевка.
Подали основные блюда, и они ненадолго умолкли. Полли попросила ещё один ломтик лимона, Квиллер — хрену. Затем он сказал:
— Вчера я сделал над собой усилие и сходил в «Барбекю Чета» вместе с Уэзерби. Дерек принял предложение стать там менеджером, и я хотел всё проверить.
Полли была ошеломлена.
— Я не могу поверить. Дерек достоин лучшего!
— Не было ли несколько лет тому назад какого-то скандала с «Баром Чета» — ещё до того, как я приехал в ваш город?
— Я что-то такое смутно припоминаю. Рэмсботтома в чём-то обвинили, но потом обвинение сняли. Это было ещё до того, как у нас появилась настоящая газета. Прежняя, «Пикакский пустячок», несмотря на всё моё уважение к покойному отцу Джуниора, никогда не печатала ничего, что могло бы кого-нибудь смутить.
— Коко совершил странный поступок, когда я пришёл домой. Он укусил меня! Он никогда не делал этого прежде.
Полли ахнула и спросила:
— Сильно? До крови?
— Нет, он просто хотел привлечь моё внимание. Мы читали перед сном, и он внезапно цапнул меня за большой палец, которым я придерживал книгу. Наверное, таким образом давал мне понять, чтобы я закрыл книгу, подал ему ужин и выключил этот чёртов свет. Последнее время он стал нервным.
— А что вы читали?
— Роман Ребекки Уэст [12] , который я купил на этой неделе. «Птицы падают вниз».
— Сегодня Брут обнюхивал Катту с непристойными намерениями, и эта маленькая девчонка повернулась и дала ему по носу — сильно! Ну и удивился же он! Это было так смешно!
— Из неё вырастет крутая леди, которая знает свои права и не спустит вольности по отношению к себе ни человеку, ни зверю. Пожалуй, нам бы надо воспитать из неё первого кошачьего вице-президента.
12
Ребекка Уэст — артистический, а затем литературный псевдоним Сесили Изабел Фэйрфилд (1892–1983), британской феминистки и писательницы, подруги Герберта Уэллса. За литературные заслуги удостоена ордена Британской империи.
— Что за фантазии, дорогой! Как твой бифштекс?
— Превосходный! А как твоя рыба?
— Выше всяких похвал.
— Какие-нибудь сногсшибательные новости в Индейской Деревне?
— Да! Мои чудесные соседки уезжают, и кто знает, какие шумные личности поселятся в их квартире? Стены такие тонкие — как хорошо тебе известно, — а сестры Кавендиш были тихие, как мышки, и это меня избаловало.
— Куда они переезжают?
— В новую деревню для пенсионеров возле Кеннебека. Рут больше не может водить машину, а у Дженни проблема с коленями. Там у них будет квартира на первом этаже, и их смогут возить куда им нужно. Кроме того, там есть больница.
— А что будет с их кошками? — поинтересовался Квиллер.
— Там разрешается иметь мелких домашних животных. Они бы никуда не поехали без Пинки и Квинки.
— А ты знаешь, что эта деревушка для престарелых хоть и называется «Уголок на Иттибиттивасси», на самом деле находится на Кровавом ручье? Решили, что название «Уголок на Кровавом ручье» вряд ли кого-нибудь привлечёт.
— Тем более что на мосту через Кровавый ручей случается много аварий. Им бы там нужно установить какое-нибудь ограждение.
— Они без конца об этом говорят, но так ничего и не делается. Может быть, Джуниору следует написать разгромную передовицу?
— Между прочим, Квилл, Хикси тебе звонила насчёт орфографического конкурса?
— Да, и выкручивала мне руки. Хочет, чтобы я был там диктором. А я предпочёл бы роль хронометриста.
— Нет, тогда твои таланты пропадут даром. Кто угодно может держать секундомер и звонить в колокольчик.
— А какова твоя задача?
— Я буду возглавлять комитет, составляющий списки слов. Нам нужно составить перечень из трёхсот слов, начиная с тех, в которых обычно делают ошибки, и кончая теми, которые практически невозможно правильно написать. Это список, на котором участники конкурса будут практиковаться заранее. Почему бы нам не поехать домой и не составить небольшой список? Мы можем выпить кофе и съесть десерт дома.
В воскресенье днём, когда Полли опять позировала портретисту, Квиллер написал тысячу слов о Даффе Кэмпбелле и его акварелях. Влияние миссис Рыбий Глаз сказывалось в полной мере, и колонка практически писалась сама собой, позволяя ему поразмыслить над списком слов для Полли.
Потом ему на ум пришёл Джаспер… И Центр искусств… И клуб «Вспышка», который готовили к открытию. Это была идея Джона Бушленда — выделить место на нижнем уровне для фотовыставок, демонстрации слайдов, просмотров видеофильмов и бесед о фотографии. Буши, как его называли, был ведущим коммерческим фотографом в городе, а также внештатным сотрудником «Всякой всячины». Квиллер считал, что должен показаться на открытии клуба.
Беверли Форфар встретила его в вестибюле Центра искусств.
— Вы идёте взглянуть на клуб «Вспышка»? Это прекрасное начинание! И Джон Бушленд просто прелесть. Он женат?
— В данный момент нет, — ответил Квиллер.
— У нас есть ещё один повод праздновать. Джаспер переехал и живёт теперь по другому адресу! Он больше не оскорбляет наших посетителей.
— Я надеюсь, он отбыл добровольно, — съязвил Квиллер. — В противном случае против нас могут возбудить иск из-за ущемления прав животных.