Кот, который сдвинул гору
Шрифт:
– У меня всё же остается по одной, – ответил Квиллер. – А что случилось с остальным имуществом Дж. Дж.?
– Оно вошло в траст для оплаты ухода за его женой. Знаете, Квилл, вы могли бы купить это место за меньшую сумму, чем она просит. Почему бы вам не совершить сделку и не купить дом под гостиницу? Я бы превратила её в игрушку как внутри, так и снаружи. – Увидев его сердитый взгляд, она, улыбаясь, предложила: – Тогда, может быть, частный санаторий? Или подпольное казино?.. Нет?.. Ну а теперь я должна вернуться в долину. Эти горные уединённые места вызывают какие-то странные чувства.
– На стуле в холле, – вспомнил он. – Могу я как-нибудь пригласить вас на обед в гольф-клуб?
– Я знаю место получше. Приглашаю вас поужинать, – предложила она.
Когда они выходили из гостиной, Сабрина остановилась в проходе взглянуть на свою работу.
– Нужно ещё одно яркое пятно, там, между окнами, – сказала она. – Может быть, парочку подушек на пол…
В холле Квиллер заметил, как два пушистых существа спрыгнули со стула, – сумка Сабрины лежала с расстегнутой молнией. И тогда он вспомнил, что сиамцы вели себя слишком спокойно последние полчаса и подозрительно тихо. Но разве можно было предположить, что они отважатся на кражу.
– Благодарю вас, Сабрина, за то, что вы сделали, – сказал он. – Вы творите с такой легкостью!.. Вы – настоящий профессионал.
– Пожалуйста. Счёт пришлю по почте, – засмеялась она, взяв сумку и застегнув молнию.
Он спустился с ней по всем двадцати пяти ступеням, а когда вернулся в дом, сказал:
– Ну, негодники! Что вы натворили? Если вы что-нибудь стащили, она вернётся сюда с шерифом Уилбанком.
Коко, сидевший на ступеньке лестницы, отвёл глаза и поскрёб за ухом. Юм-Юм безмятежно лежала, свернувшись калачиком на столбике перил, а Квиллер стал обыскивать холл. Он не нашёл ничего, что могло бы находиться в женской сумочке. Пожав плечами, он вышел посмотреть, как продвигается работа у Бичема. Плотник ушёл, но постройка уже приобретала форму – пусть не ту, которую предлагал Квиллер, однако выглядела она хорошо. Он вернулся в дом и увидел сцену, от которой в первую секунду онемел.
С Коко случился припадок в гостиной: его выгибало, трясло, складывало пополам, бросало на пол и скручивало.
Квиллер с тревогой подошёл к нему. Может, он отравился? И это уже конвульсии?
– Коко! Успокойся, малыш! Что с тобой?
Услышав своё имя, Коко уселся на пол и яростно укусил себя за лапу. И только тогда Квиллер понял – что-то абсолютно невидимое обмоталось вокруг лапы и застряло между коготками. Он осторожно помог Коко освободиться из ловушки. Это был длинный светлый волос декоратора.
ДЕВЯТЬ
Квиллер накормил сиамцев раньше обычного.
– Вы простите мне моё отсутствие сегодня вечером? – спросил он их. – Я пригласил гостя на ужин в гольф-клуб.
Сам он съел несколько крекеров с сыром, вспомнив, что последний раз в клубе он остался голодным.
Когда он брился, зазвонил телефон, и ему пришлось бежать вниз с намыленным лицом, так как наверху телефона не было.
Звонила Сабрина:
– Квилл, я потеряла письмо в «Тип-Топе». Если оно найдётся, просто опустите его в ящик на почте, адрес и марки на нём уже есть. Оно могло выпасть
Он ответил, что не видел письма, но пообещал поискать на веранде и на стоянке. Повесив трубку, он бросил сердитый взгляд на Коко, сидевшего у телефона. Коко зевнул, раскрыв пасть, как аллигатор.
В назначенное время звук пыхтящего мотора сообщил ему о появлении Кризалис Бичем, прикатившей в одной из семейных развалюх. Бичемы были единственной семьей из тех, что он знал, владевшей двумя полуразвалившимися машинами. Он спустился по ступеням поздороваться с ней, когда она выходила из старого армейского автомобиля: с длинными волосами, заплетёнными в косу, в чёрной шляпе с жесткими полями, как у тореадора, она выглядела почти очаровательно. Чёткие линии впалых щёк и выступающих скул делали её строгой, но удивительно красивой. Одета она была почти так же, как и раньше: свободные туфли, длинная юбка и верх явно ручной работы.
– Добрый вечер, – сказал он. – Мне нравится ваша шляпа. Вам она идёт.
– Спасибо, – ответила она.
– Вы бывали здесь?
– Нет.
– Не хотите пройтись по комнатам? Размеры производят довольно сильное впечатление, и есть старинная мебель.
– Нет, спасибо, – сказала она, сверкнув глазами.
– Тогда поедем. На вашей машине или на моей? – шутливо спросил он, но, не получив весёлого ответа, открыл перед ней дверцу своей машины. – Я заказал столик в гольф-клубе. Надеюсь, вам понравится. Кормят там диетическими продуктами, что скучновато для моего развращенного вкуса. – Его милая болтовня не имела успеха.
– Вы играете в гольф? – спросила она.
– Нет, но у меня членская карточка, которая позволяет мне посещать ресторан и приводить гостей.
Когда они ехали вниз по Дороге к Соколиному Гнезду, он показал ей дома шерифа, супругов, занимающихся недвижимостью, и ветеринаров. Его пассажирка смотрела без всякого интереса и без каких-либо замечаний.
– Как шла торговля в магазине сегодня? – спросил он, стараясь разговорить её.
– Мы закрыты по понедельникам, – угрюмо ответила она.
– Ах да, вы говорили об этом… Ваш отец приезжал сегодня утром и начал строить бельведер. Он сказал, что дожди ещё не кончились.
– Как вам его шляпа?
– Она выглядит так, будто имеет историческое значение. – Таков был тактичный способ Квиллера сказать о том, что она обветшала от старости и плесени.
Оживившись, Кризалис сказала:
– Это семейная реликвия. Мой дед однажды прогнал с ружьем сборщиков налогов, и те убегали так быстро, что один из них потерял свою шляпу. Дед хранил её как трофей. В горах его считали героем.
– Ваш дед тоже гнал самогон?
– В то время все гнали самогон из кукурузы, если хотели прокормить семью. Это был единственный способ заработать хоть какие-то деньги на обувку, муку и семена для посадки. Однажды деда посадили в тюрьму за самогоноварение, и он этим гордился.
– Как давно ваша семья живёт в горах?
– С тех пор, как они смогли купить участок земли в низине по пять центов за акр. Из срубленных деревьев они построили дом и жили без дорог – лишь тропы, отмеченные зарубками в лесу.