Кот на грани
Шрифт:
Вильма задернула занавески в гостиной и столовой, затем сдвинула шторы в кухне, задаваясь вопросом: почему это ее так заботит? Ладно, что бы ни напугало Дульси, это нечто не сможет заглянуть в окна. Обычно Вильма, как и ее соседи, оставляла по вечерам окна незашторенными. Да, жизнь в Молена-Пойнт, можно сказать, испортила ее. Испортила, избаловала и изнежила. Живя в других городах, Вильма всегда зашторивала вечером окна.
Она открыла банку лосося, любимой еды Дульси, и выложила все ее содержимое в голубую кошкину мисочку. Но Вильма не оставила миску в кухне, ей претила даже мысль о пропахшем рыбой доме.
Вильма вышла через черный ход, заперла за собой дверь и направилась по мощенной камнем дорожке к открытому навесу, где стояла ее машина.
Подавая задним ходом на улицу, она внимательно осмотрела двор и улицу — насколько хватало взгляда — в поисках неизвестного зверя. Спускаясь с холма в городок, она поглядывала на пешеходные дорожки, но ничего необычного, никаких незнакомых собак не заметила. Лишь какой-то человек двигался по улице, уходившей вбок. Вильма притормозила.
Худощавая сутулая фигура удалялась от нее. Человек этот был Вильме незнаком, во всяком случае со спины, но она ничуть не удивилась — в городке было полно туристов.
Дульси проснулась только через три часа после ухода хозяйки. Она сразу догадалась, что дома никого нет: стояла полная тишина, воздух словно застыл, ни звука, ни шороха, ни малейшего движения, как бывает лишь в совершенно пустом доме.
Некоторое время она крадучись обходила комнаты, осторожно поглядывая на окна. Перед уходом Вильма задернула занавески. Обычно она об этом забывает. Дважды Дульси пробиралась под штору, запрыгивала на подоконник и, пригнувшись, выглядывала наружу.
И каждый раз темная улица за холодным стеклом казалась пустой. Никто не прятался в густых тенях сада. Никто не стоял под кронами раскидистых дубов. На клумбах и мощеных дорожках не было следов чьего-либо вторжения.
На противоположной стороне улицы в трех домах было темно, в пяти других горел свет. Крыльцо дома Рамиресов сияло огнями, как будто молодая пара ждала гостей. Рамиресы были в числе ее любимых соседей. Нэнси Рамирес носила изумительные шелковые ночные рубашки, и задняя дверь ее дома обычно не была заперта.
Дульси вынырнула из-за портьеры и осторожно приблизилась к своей дверке. Сквозь пластик проникал свет фонаря, горевшего над входом в гараж. Дульси втянула носом холодный вечерний воздух, сочившийся из-за свободно качающейся дверки. Она не учуяла человека, зато учуяла лосося. Вильма оставила ей целую миску консервированной рыбы. Поняв, что она страшно проголодалась, Дульси выскочила на улицу.
Бросив беглый взгляд по сторонам*, она хотела было приступить к трапезе, но мерзкий запах остановил ее. Она внимательно вгляделась темноту, осмотрела аппетитные жирные куски лосося и отодвинулась. Пахло горечью.
От лосося несло смертью. Ядом. Ее чудесный ужин был отравлен. Дульси стояла, озирая темный двор, и ее мутило от злости.
Она знала, что такое яд. Соседский колли умер прошлым летом, съев дохлую крысу. Дульси помнила, как она подошла к неподвижному телу, распростертому на лужайке у соседнего дома. Дело было на рассвете, только-только начинало светать. Дульси была первой, кто обнаружил пса; прошло не меньше часа, прежде чем члены семьи проснулись и нашли труп собаки.
В полной растерянности
Душа собаки исчезла. Бело-рыжее тело было всего лишь грудой шерсти. Нежная душа колли улетела.
В конце концов Дульси подползла поближе и обнюхала собачью морду.
От пасти шел горький запах. Незнакомая металлическая горечь.
Такой же запах шел сейчас и от лосося. Дульси казалось, она чувствует его на языке.
Это сделал тот худой сутулый человек. Он отравил ее ужин.
В глотке Дульси заклокотало гневное ворчание. Она зашипела на миску и толкнула ее плечом. А затем сбросила миску с крыльца в грядку с анютиными глазками.
Спрыгнув со ступенек вслед за посудиной, Дульси выкопала яму и отправила ее туда, свою чудесную голубую мисочку, которую она так любила.
Она закопала миску с лососем, а потом забросала это свое захоронение цветами и землей, примяв комки частыми сердитыми шлепками.
Покончив с неудавшимся ужином, Дульси обнюхала ступени и вскоре обнаружила резкий запах того мужчины. Прижав уши и подергивая хвостом от злости, он пошла по его следу — через сад, через низкую клумбу с аджугой и дальше по тротуару. По темному небу над ее головой катились облака, то и дело заслоняя луну. Дульси шла по следу, шарахаясь от каждой тени. Из ее головы не шли испорченный ужин и бешеная гонка вдоль обрыва, от которой все еще болели лапы.
Обследуя пешеходные дорожки, сады и укромные уголки темных соседских дворов, Дульси не увидела ничего подозрительного, ни одной незнакомой тени, лишь черные силуэты кустов и деревьев. Но запах мужчины был здесь, на тротуаре. Два квартала кошка шла по этому запаху, пока он не затерялся среди миазмов машин и вонючей собачьей мочи. Но, даже потеряв след, Дульси упорно продолжала идти вперед.
Она не знала, что будет делать, если найдет своего преследователя. Ну, разумеется, хорошо бы вцепиться ему в глотку. Ярость не давала кошке покоя. Отравленный лосось был последней каплей.
Ближе к полуночи, когда гнев поостыл, когда Дульси немного успокоилась и признала, что шансы неравны, страх снова охватил ее. Она спряталась в кустах, чтобы перевести дух и собраться с мыслями.
«Не очень-то разумно оставаться здесь, на улице, одной, — решила Дульси. Во всяком случае когда этот тип, возможно, скрывается где-то поблизости. А если не скрывается, то скоро вернется, дабы удостовериться, что она мертва.
Дульси сидела в кустах, учащенно дыша от волнения и вздрагивая при каждом шорохе. Когда полчаса спустя кошка услышала, как по улице проехала машина Вильмы, она вскочила и припустила домой.
Дульси была уже совсем близко. Она услышала, как Вильма подъехала к дому, как открылась и закрылась дверь черного хода. Минуты через две распахнулась парадная дверь, и Вильма стала звать ее. Дульси мяукнула в ответ, выпорхнула из кустов и бросилась на зов.
Но возле припаркованных вдоль дороги машин она вновь почувствовала его запах. Кошка кинулась в сторону. Человек показался из-за гаража Вильмы и снова скользнул в темноту.