Кот в мышеловке

Кард Селена

Возомнила из себя! Ни гроша за душой, а туда же…

Он уже понял, что ошибся насчёт её и своего отца, но признать это был не готов. Признать это, значит, признать, что он идиот и насильник, ведь в первый раз Олеся отдаваться ему не собиралась… Но потом же…

А что потом? Хотела ли она продолжения потом?

Очередная девка зашлась в крике от нахлынувшего оргазма. Отшвырнул от себя и пошёл к другой, которую натягивал Пашка.

— Не против, — по-деловому поинтересовался у друга.

Пашка странно на него посмотрел, и возражать не стал. Руслан

пристроился сзади и начал механически вдалбливаться в податливое тело. Девка верещала и насаживалась, подмахивая обоим мужчинам.

Руслану было пофиг. Кончить бы… Не мог. А говорят физиология. И представлять её пробовал, но ничего не получается, потому что НЕ ОНА!

Плюнул и пошёл в ванную, смыть с себя чужие мерзкие запахи, запахи продажности, дешёвки…

Стоял под душем. Сколько? А кто ж его знает…

Мысли никак не прояснялись, было противно самого себя. Ничему жизнь не научила. Мог бы сделать выводы, не доводя до абсурда. Не сделал. Сломал хорошей девушке жизнь из-за своей дури. Возомнил себя судьёй и решил править суд. Олеся ему говорила, а он не слышал, не хотел слышать, не слушал.

Искал оправдание. Не находил.

— Руслан, ты что там застрял? — постучал в дверь встревоженный Пашка, — Руслан? Плохо что ли? Рус! — всерьёз начал долбиться, — Сейчас вышибу эту дверь нафиг! Рус!

— Выхожу, — под нос прошуршал сухими губами, потом понял, что друг его не слышит и повторил громче, — Выхожу! Успокойся, оставь дверь в покое. Ремонт оплачивать не буду.

— Ну, наконец-то. Хоть голос подал! Сломал бы, так и оплатил бы, не сомневайся! — успокаиваясь, обрадовал Пашка.

— Баб разогнал? — устало вздыхает мужчина.

— Вернуть? Мне показалось или я ошибаюсь, тогда поправь, что они сегодня не в жилу? — внимательно следя за реакцией друга, поинтересовался Паша, склонив голову к одному плечу и вопросительно приподняв бровь.

— Не в жилу, — признал Руслан, — И выпивка не в жилу. Чёрт!

— Так, ещё раз предлагаю обсудить то, что с тобой происходит…

— Нечего обсуждать. Дров наломал. Через этот бурелом теперь пробираюсь, а ему конца и края не видно.

— Может, его расчистить?

— Ага, — грустно улыбнувшись, протянул, — Сдвинуть в сторону и ждать, когда завалы за спиной рухнут. Нет. Не выход. Бли-ин!

— А с отцом или Ольгой Сергеевной пообщаться на эту тему, раз со мной не хочешь, слабо?

— Тогда можно делать харакири сразу…

— Понятно. Наворотил дел, теперь накручиваешь себя. Остановись, подумай. Может лучше побыть в одиночестве, чтоб найти решение. Без баб, бутылки…

— Наверное.

— Хочешь, поезжай ко мне на дачу. Проветришь мозги.

— А работа? Нет, этот вариант не подойдёт.

— Тогда спать! Утро вечера мудренее.

— Я домой. Прости, друг, и спасибо.

— За что спасибо-то?

— Ты старался, но ничего не получилось. Дело во мне.

Ну да, дело в тебе. Отпусти себя, может, полегчает?

Руслан только покачал головой.

Отпусти… Себя-то он отпустит, а чем это кончится? Олеся уйдёт. Она в любом случае уйдёт! Не нужен

он ей. Сдерживает её исключительно приставленная охрана, но она не из тех, кто сдаётся. А что делать ему, если она его бросит? Его никогда и никто не бросал! Такое решение всегда принимал он сам. Доигрался? Богатый. Симпатичный. Желанный холостяк. НЕ НУЖЕН. Одной единственной и не нужен… Отпустить самому? Сдохнет. Он. Сдохнет. Чтобы между ними ни было, как бы не начиналось, Олеся врастает в кожу, становится его болезненной зависимостью, как от неё добровольно отказаться. От колючки в заднице, неожиданной улыбки, удивлённых глаз, честного отношения… Окружить себя снова фальшью и упиваться этим? Жил же он так до этой встречи. Жил. Жил? Что врать-то?

ГЛАВА 47

Руслан ехал на такси домой. Не мог уснуть в квартире Пашки, хотя соблазн остаться был. Он хотел чувствовать, что Олеся рядом, знать, что эта изворотливая и сообразительная засранка не придумала какой-то супер план и не сбежала, облапошив всех.

Тишина напугала и насторожила. Опоздал?

В его спальне Олеси не было. На кухне, в гостиной тоже. В своей комнате или ушла?

Она стояла около окна, никак не отреагировав на открывшуюся дверь комнаты. В конце концов, Руслан хозяин квартиры.

— Не спишь? Меня ждала? Олеся? — подошёл вплотную и прошептал, уткнувшись в макушку. Взял в кольцо своих рук, судорожно вдыхая её запах. Как ему этого не хватало! — Лесь?

Пугало отсутствие какой-либо реакции на его слова, прикосновения. Страх медленно заползал в душу, холодя, нет, вымораживая.

— Леся, — позвал вновь, пытаясь повернуть к себе лицом застывшую девушку, — Что-то случилось?

От Руслана пахло иначе. Она уловила разницу. Что-то услужливо подсказывало, что он был с женщиной, с женщинами… Ей наплевать. Почему же так больно? Что ещё может болеть, если всё умерло?

— Леська, Леська, — легонько покачивая девушку, шептал Руслан, — Как же мне плохо без тебя. Что с этим делать? Если и захочу тебя отпустить, то подпишу себе смертный приговор… Ты стала моим воздухом, наваждением. Почему ты? Как тебе удалось это?

Слова Крутицкого были похожи на бред. Он одержим ею. А она? Стоит Руслану к ней прикоснуться, как что-то отзывается внутри неё помимо её воли, тянется к нему. Наверное, бред это у неё.

Олесе было больно, хотя, казалось, что внутри всё выгорело и умерло. Видно, так быстро это не проходит и не отпускает. Если б они с Русланом встретились при других обстоятельствах… Да он и внимания б на Серенькую не обратил, не его поля ягодка.

Девушка поморщилась. Какой смысл мечтать о несбыточном, о том, чего никогда не будет, а то, что произошло, уже произошло. Есть данность.

— Отпусти меня… Я устала…

— Леська, что ты говоришь? — зацеловывая её, замер Руслан, — Всё будет иначе. Обещаю.

Девушка повела плечами, освобождаясь от объятий, которые душили её, лишая воли. Её тело предавало, потому что требовало тепла.

— Ты найдёшь другую, которая с радостью примет тебя. С ней у вас будет всё иначе. Не со мной.