Котир, или война с дикой кошкой (Страна Цветущих Мхов - 1)
Шрифт:
– Вытащите, вытащите меня!
– завизжала она.
– Скорее, пока они не выпустили щуку!
Ее поспешно выволокли на берег.
Выше по течению из воды высунулась голова Командора и раздался торжествующий смех, похожий на лай.
– Эй, кошка! Я вернул твоей ласке плащ! Он к ней теперь надежно пришпилен!
Водная поверхность сомкнулась снова над последней выдрой: там, где она нырнула, лишь мелькнули пузырьки воздуха. Цармина металась по берегу, выхватывая у солдат копья и со злобой швыряя их в воду.
– Выходите на равный бой!
– кричала она.
Брогг - ласка, дружившая с Кладдом, -
Кое-где плащ был надорван, кое-где запачкан кровью; но это не беда, его можно хорошенько почистить.
Неожиданно кто-то потянул плащ в воду, увлекая и вцепившегося в него Брогга. Ясеневая Нога пнул ласку по заду:
– Отпусти, дурак! Они же щуку выпустили!
Брогг не имел обыкновения быстро выпускать из своих цепких лап что бы то ни было.
На противоположном берегу появилась Белла.
– Держись подальше от нашего леса, кошка, - сказала она, потрясая своей округлой лапой в сторону Цармины.
– Убирайся вместе с твоими дармоедами из Страны Цветущих Мхов и оставь нас в покое!
Цармина бросилась было к воде, но вид спинного плавника, рассекавшего волны, заставил ее остановиться. Ее голос превратился в хриплый визг:
– Я - Повелительница Тысячи Глаз! Я правлю всей Страной Цветущих Мхов! Я еще собиралась вас помиловать, но теперь пощады не будет! Война не на жизнь, а на смерть! Ты тоже умрешь, барсучиха! Лучники, стреляйте!
Но Белла снова скрылась, не дав солдатам даже натянуть луки.
31
Дыра Визгов оказалась темной и скользкой. Мартин, Динни и Лог-а-Лог с шумом плюхнулись в грязную воду. Крот вскарабкался на что-то большое и гладкое.
– Хррш, что бы это такое было?
– удивился он, выплевывая отвратительную воду.
– Не стоит там внизу слишком долго околачиваться, товарищ! Давай, протягивай лапу, я тебя вытащу наверх!
Это был голос Гонфа!
Мартин с друзьями взглянули наверх. Они не видели дневного света и не слышали воплей жаб. Над их головами в стене колодца находилось углубление. У края этого углубления стоял Гонф, держа в лапе фонарь со светляками. Воришка был грязный и мокрый, но это ничуть не уменьшало его обычной жизнерадостности.
Мартин был вне себя от счастья:
– Гонф! Ворище ты этакий! Неужто это в самом деле ты?
Вновь обретенный друг трясся от беззвучного смеха, одновременно предостерегающим жестом показывая, что вести себя здесь нужно как можно тише:
– Шшшш, тсс! Не шумите, товарищи! Вы можете разбудить нашего приятеля-великана. Ну-ка, цепляйтесь за этот стебель, я вас вытащу.
Гонф помог Мартину вскарабкаться по стене, а потом они вместе подняли Лог-а-Лога и Динни. Все трое тут же принялись отряхиваться и обнимать воришку.
– А есть у вас что-нибудь съедобное?
– спросил голодный Гонф.
– Нету, все жабы забрали, хрршр.
Гонфа передернуло от отвращения.
– А, эти, с бородавками. Чего ж еще от них ждать.
Лог-а-Лог уселся на самом сухом месте, какое можно было найти.
– Ты-то как сюда попал?
– с любопытством спросил он.
– Мы думали, что ты погиб, когда мы потеряли тебя из виду на водопаде.
Гонф негодующе выпятил грудь:
– Я - да погиб! И не ждите. Когда я оказался внизу
– А что это за Змеерыба такая?
– перебил его Мартин.
– Такая? Она, скорее, эдакая, товарищ. Змеерыба - это огромный угорь. Такого большого вы никогда и не видывали. Она похожа на извивающийся ствол толстого старого дерева. Вот, посмотри-ка.
Гонф поднял камень. Перегнувшись через край, он швырнул его в некий предмет, который казался гладким валуном, торчащим из воды. При тусклом свете фонаря было видно, как коричневая грязная вода пошла огромными волнами, а затем будто вскипела от стремительного верчения страшных колец и извивов колоссального тела, бившего во все стороны по грязи с чудовищной силой.
Гонф вздрогнул:
– Я чуть не попал этому страшилищу в пасть. Спас меня вот этот стебель, который свисает со стены. Хорошо еще, что я - король альпинистов. Я до сих пор время от времени ощупываю кончик своего хвоста, чтобы убедиться, что он на месте, - вот как близко клацали ее зубы! Однако она не так уж и зла, особенно если держаться от нее подальше. Да-да, мы даже раз побеседовали с этой самой Змеерыбой. Некогда она была главной пожирательницей жаб в этих местах, пока они не устроили ей западню и она не свалилась сюда. Теперь бедной Змеерыбе не выбраться. Впрочем, она не имеет повода жаловаться на жизнь - жабы время от времени закидывают сюда одного-другого из своих врагов. То рыбу, то птицу, а также случайных прохожих - уж это само собой. Старуха Змеерыба всех проглатывает - от чрезмерной чувствительности она явно не помрет.
Гонф перегнулся через край и крикнул вниз:
– Я говорю, ты не слишком чувствительна, товарка!
Поверхность грязной воды вздулась с легким шипением, над ней показалась голова Змеерыбы. Это было кошмарное зрелище: огромная широкая морда была туго обтянута серебристо-черной кожей, которая снизу переходила в мутно-желтую. Тяжелая угловатая голова покачивалась, издавая шипение. В пасти виднелись бесчисленные зубы - острейшие иглы снежной белизны. Два злых, совершенно черных глаза не мигая уставились на друзей. Извивы тела, полного стальных мускулов, казалось, жили своей, независимой от головы, жизнью: они все время то свивались, то развивались плавным непрестанным движением.
Змеерыба заговорила:
– Когда-нибудь я выберусь отсюда и снова смогу наслаждаться жабьим мясом.
Динни приветствовал ее, помахивая лапой:
– Надо надеяться, так оно и будет. За нас еще несколько слопай. Ты, кажется, жабов очень любишь.
Глаза Змеерыбы стали мечтательно-туманными.
– Ааааа-ииииии. Нет ничего вкуснее, чем парочка жирных жаб. Разве что две парочки.
Лог-а-Лог беспокойно потер лапы:
– Мммда, ты совершенно права. Погляди на нас: шкура да жилы. Фу! Почему бы тебе не выползти наружу да не пообедать жабами?