Котов обижать не рекомендуется
Шрифт:
– К слову не приходилось. У нее, между прочим, есть продолжение…
Но продолжение ей услышать не удалось. «Лансер» все-таки хотел выжать их с полосы.
«Биип! Би-биииип!» – ругались сзади.
– Хорош гудеть, не на параде.
«Биииииип!»
Водитель сел им на хвост и висел в опасной близости от «Хонды». Пару раз Свете показалось, что «Лансер» вот-вот догонит их. Ей отчетливо представилось, как сильный удар кидает их вперед и выбрасывает на встречную полосу.
Она занервничала.
– Леш,
– Не попробуем, – хладнокровно отказался Дрозд. – Ты хочешь, чтобы я перестроился в середину колонны?
Света посмотрела на огромные «КамАЗы» и быстро передумала.
– Тогда давай поедем чуть быстрее! Обгоним колонну и уйдем вправо.
– За следующим поворотом населенный пункт. – Дрозд был абсолютно спокоен. – Ограничение скорости. Поэтому мы не только не поедем быстрее, мы поедем даже медленнее!
И постепенно снизил скорость до семидесяти.
Сзади засигналили так, что Света подпрыгнула. «Лансер» надрывался, требуя, чтобы ему освободили левую полосу.
– Господи! Может, у них кто-нибудь рожает? Может, там раненый?
– Или ушибленный, – предположил Дрозд. – На всю голову. Таким уже ничего не поможет, так что можно не торопиться.
За поворотом и в самом деле оказалась деревня. Мимо знака они проехали со скоростью шестьдесят. Водитель, похоже, решил, что над ним изощренно издеваются. Он нажал на сигнал и не отпускал его несколько секунд. Света зажала уши руками. После чего «Лансер» вильнул на встречную полосу и поравнялся с «Хондой».
– А вот и твои роженицы, – усмехнулся Дрозд. – Обрати внимание на их искаженные страданием лица.
Из окна машины высовывался смуглый парень лет двадцати и яростно показывал Дрозду выставленный средний палец. Его приятель за рулем продолжал сигналить.
– Он же на встречке! – ахнула Света.
«Лансер», наконец, резко прибавил скорость, обогнал их и ушел на свою полосу.
– Так что ты там говорила про оптимизм? – спросил Дрозд так, будто ничего не случилось.
Света перевела дыхание.
– Вот это и есть оптимизм, – выдавила она. – Выехать на встречную полосу и считать, что с тобой все будет в порядке.
– Ну-ну, – с непонятной интонацией откликнулся Дрозд.
– Что – ну-ну?
– Да ничего. Просто ну-ну. Кстати, можешь начинать смотреть направо.
Света посмотрела. Домики, палисадники. Бабушки, устроившиеся вдоль дороги с ведрами ранних яблок.
– Что я должна увидеть?
– Смотри-смотри, – невозмутимо посоветовал он.
Света продолжила смотреть. И вдруг впереди, на обочине, заметила машину с синей полосой на боку.
– Гаишники!
Рядом с машиной полиции красовался «Лансер». Водитель, неожиданно тщедушный и сутулый, мялся
– Встречная, превышение скорости, – перечислил Дрозд. – По каждому пункту – на лишение. Я же говорил, не надо было гудеть.
– Так ведь откупятся, Леш.
– Это запросто. Именно поэтому…
Он вырулил вправо и остановился неподалеку от гаишников.
– Ты подожди в машине, – ласково попросил он. – А я сейчас пообщаюсь немного с этим рожавшим. Карму ему слегка поправлю.
– Леш, зачем?
– А чтобы таких вот кретинов на дороге стало меньше.
И пошел уверенным шагом к водителю, который при виде Дрозда сделал попытку скрыться в своей машине.
Света наблюдала в зеркало, как Лешка говорит о чем-то с полицейским, возвышаясь над ним.
Вернулся он через десять минут. Сел в машину, ухмыльнулся и наставительно произнес:
– Не нужно путать оптимизм с жизнерадостным слабоумием. Первый – ненаказуем.
Когда они вернулись, Свете удалось, наконец, дозвониться до Константина Мстиславовича. Выслушав ее, тот почему-то не пришел в восторг.
– Ну, самодеятельность! – грубовато сказал он. – Ладно, принял к сведению.
И закончил разговор.
– Принял он к сведению! – рассердилась Света. – Мы ему на блюдечке преподнесли преступника, а он!
На что Дрозд справедливо заметил, что пока неизвестно, кто преступник. Они всего лишь узнали, что в день убийства Серафимович был неподалеку от места преступления. Но это не делает его автоматически убийцей.
– Я тебя очень прошу, не вздумай завтра играть в самодеятельность, – попросил он. – Не пытайся ловить Серафимовича на слове.
– Да вы сговорились! Самодеятельность, самодеятельность… Не буду я никого ловить. Отсниму материал – и немедленно уеду.
Но вышло по-другому.
Стрельников не стал возражать против присутствия постороннего человека на его репетиции. Не дослушав Свету, он оборвал взмахом руки ее объяснения и отрывисто сказал:
– Пусть сидит! Но! Чтобы не было видно и слышно!
У Светы имелись кое-какие сомнения по поводу выполнимости обоих пунктов. Но она благоразумно промолчала.
Зал был практически не освещен. Дрозд ушел подальше от сцены и сел возле прохода. «Может быть, если он не начнет свистеть, его не будет слышно, – подумала Света. – Но вот насчет «видно»…
Несмотря на полумрак, Дрозд торчал в пустом зрительном зале как незабитый гвоздь из доски.
Незнакомая Свете актриса, стоявшая возле помощника режиссера, с интересом всматривалась в глубь зала. Когда Дрозд помахал подруге рукой, актриса без колебаний приняла этот знак внимания на свой счет и обворожительно улыбнулась.