Ковбой с Манхеттена (сборник)
Шрифт:
Ромней вынул трубку изо рта и внимательно рассматривал ее, как будто в ней заключен секрет, который он должен разгадать.
— Вот и все, — сказал он, наконец. — Два всплеска воды, и Лейлы Жильберт больше нет. Как глупо!
— Сколько времени после этого вы оставались на острове?
— Несколько часов. Рыболовное судно подобрало нас вскоре после восхода солнца. В то же утро власти предприняли поиски, только из чистой формальности.
— А ваша яхта, Джек?
— Она на глубине пятисот морских саженей.
Я зажигаю сигару и смотрю, как заходящее солнце сверкает в голубых водах бухты. Трудно найти такой безмятежный пейзаж… И подумать только, что там, под этой мирной поверхностью, может быть, блуждает странное животное в форме торпеды, быстрое и молчаливое.
Джек Ромней встал и бросил на меня вопросительный взгляд.
— Есть ли у вас ко мне еще какие-нибудь вопросы, Денни?
— В настоящую минуту больше нет. Благодарю, Джек.
— Вы продолжаете думать, что Лейла Жильберт была убита?
Он это спросил, как будто не придавая значения, но я чувствовал, как напряженно он ждал ответа.
— Мне еще трудно составить мнение, — ответил я. — Однако ваш рассказ кажется мне убедительным.
Он отвернулся и рассматривал бухту. Но ему не удалось скрыть свое раздражение, которое прорвалось вопросом.
— Что вы хотите этим сказать, Денни?
— Только то, что сказал… Но, как вы думаете, мог бы я позаимствовать авто на час или два? Я хотел бы сделать кое-какие покупки: зубной порошок и другую мелочь.
— Это не проблема, Денни. — Он стал более спокойным. — Еще Лейла наняла машину, и ключи всегда на месте. Каждый может ее использовать. Поэтому не стесняйтесь!
— Благодарю. Вам ничего не нужно в городе?
— Нет, ничего.
Я спустился на две ступеньки, потом обернулся:
— Джек!
— Что, Денни?
— Как вы думаете, могу я завтра нанять лодку? Мы могли бы проехать в сторону этих рифов?
— Это легко сделать, — вежливо ответил он.
— Не могли бы вы этим заняться?
— Конечно.
В его вежливом голосе звучит легкая хрипота.
— Еще раз благодарю, — сказал я и направился к гаражу.
Выводя машину по аллее, ведущей к дороге, я задал себе вопрос относительно Ромнея. По первому впечатлению он мне показался порядочным человеком. Но я вспомнил множество других парней, которые на первый взгляд тоже казались порядочными, например, Синяя Борода или Ландрю.
Тонсвилль — хорошенький городок, окруженный холмами, улицы широки, окаймлены деревьями, и дома в колониальном стиле часто окружены крытой галереей.
Я применяю безошибочную теорию, согласно которой самый быстрый способ получить сведения в чужом городе — поставить машину возле ближайшего бара. Первый парень, которого я остановил, чтобы спросить у него, где
— Бар? Что это такое?
Теперь уже я посмотрел на него, выпучив глаза.
Мне посчастливилось больше, когда я остановил второго туземца.
— Держу пари, что вы янки, — сказал он со снисходительной улыбкой.
— Совершенно верно, — осторожно ответил я. — Не хотите ли вы сказать мне: «Убирайтесь домой!»
С минуту он молча рассматривал меня, затем ответил:
— Вы знаете, как называется вот эта лужа, которую вы видите?
— Конечно, — ответил я, довольный собой. — Коралловое море.
— Прекрасно! В таком случае я не скажу вам «Убирайтесь домой»! Вы — единственный янки, который знает это название.
Затем он отвечает на мой первый вопрос.
— Здесь не говорят «бар», здесь это называется отелем, а в отеле всегда есть зал с буфетом, где можно выпить, но вне отеля вы нигде не найдете стойки.
— Не можете ли вы указать мне дорогу к ближайшему отелю, и что скажете, если предложу вам выпить?
— Я скажу, что эта прекрасная идея.
Когда мы проникли в бар отеля, сначала у меня возникло впечатление, что мы ошиблись адресом и попали в телевизионную студию. Громадный зал, в котором можно разместить кавалерийский полк. Ни одного сиденья. За гигантской стойкой, которая тянется от одного края зала до другого, лихорадочно мечутся две утомленные женщины. Клиенты толпятся перед стойкой компактной массой в двенадцать рядов, пьют, курят и разговаривают.
— Я знаю здешних служащих, — сообщил мне новый товарищ. — Я попробую что-нибудь добыть. Чего вы желаете, янки?
— Для меня мартини.
— Что?
Я быстро осведомился:
— А что будете вы?
— Шоопер.
— О! — я слабо улыбаюсь. — Должно быть, недурно. А что это такое?
— Пиво. — Он посмотрел на меня, как на слабоумного. — Не говорите, что вы еще не пробовали наше пиво.
— Я только вчера приехал.
— Это настоящее пиво, а не кошачья моча, которую подают у вас, — любезно объяснил он. — Вот увидите. Два пива!
Затем он глубоко вздохнул и нырнул в толпу, находящуюся между ним и прилавком. Я отвернулся, чтобы не видеть, как человека в расцвете лет разорвут на куски у меня на глазах. Через полминуты я услышал его голос: «Вот и я!» и увидел моего приятеля с двумя громадными кружками пива.
— Вот и шоопер, — сказал он, всовывая одну из них мне в руку. — За ваше здоровье!
Что касается пива, он был прав: никогда в жизни не пил я такого хорошего. За третьей порцией я окончательно согласился с ним, что у нас вместо пива подают кошачью мочу и потребуется много времени, чтобы наши пивовары научились доводить алкоголь до двенадцати градусов, как в Австралии.