Ковбой с Манхеттена (сборник)
Шрифт:
— Не понимаю, — сказала она. — Это что, шутка?
— Вот, что мы сделаем: мы просто-напросто реконструируем преступление.
Мускат и Эприл непонимающе посмотрели друг на друга.
— Ему нужно еще выпить, — наконец сказал Мускат.
— А я думаю, что он что-то не то съел, — ответила она.
— Я еще никогда не встречал таких непонятливых людей, — начал я защищаться.
— О’кей, мистер Всезнайка, — заметила Эприл. — Только выражайтесь яснее.
— Что ж, повторю еще раз. Нам нужно реконструировать
— И тем не менее я опять ничего не понял, — бросил Мускат, наполняя рюмки.
Когда это произошло, вы были пьяны, — объяснил я. — А сейчас вы трезвы, правильно?
— Почти трезв, — уточнил он. — Но, надеюсь, недолго.
— Вот и прекрасно, — сказал я. — Напивайтесь, и как можно скорее. Напивайтесь и дуйте в свою трубу, как вчера вечером. А потом мы разыграем сцену, которая, должно быть, произошла вчера вечером в рубке. Эприл будет исполнять роль Эллен Фицрой…
— Что, что? — сразу переспросила она.
— Вы слышали, что я сказал, — ответил я. — А я сам буду играть роль убийцы. Когда Мускат трезв, он, естественно, не может ни о чем вспомнить, потому что был пьян, когда это случилось. Но если он напьется и мы разыграем сцену, которая произошла вчера, то он, возможно, все вспомнит.
Эприл и Мускат какое-то время смотрели друг на друга. Наконец-то до них дошло.
— О’кей! — наконец сказала она. — На первый взгляд это кажется глупым, но это лучше, чем ничего.
— А что вы скажете? — спросил я.
Он пожал плечами.
— Пока мы будем пить, меня ничто не будет беспокоить, — ответил он.
— Вот и хорошо, — сказал я. — Сперва Мускат должен влить в себя с десяток порций спиртного, а потом мы…
— Минутку! — перебил он. — Вы что, хотите меня напоить, а сами будете только смотреть?
— Напиться должны вы, — сказал я. — Это главная предпосылка.
Он покачал головой.
— Только не так, любезный. Так я не могу. Если я пью, то и вы должны пить со мной.
— Ну, давайте же, Мускат, — попыталась уговорить его Эприл.
— Послушайте, Бойд, — холодно заметил он. — В конце концов эта сумасшедшая идея ваша, а не моя. Но я согласен и на это, лишь бы вы пили вместе со мной. Если нет, то и я пасую.
— О’кей! — согласился я и посмотрел на Эприл. — А что скажете вы?
— Поскольку речь идет о том, чтобы я сохранила свой заработок и могла регулярно питаться, то я присоединюсь к вам. — С этими словами она взяла нетронутую рюмку и выпила залпом, словно это было не спиртное, а лимонад.
— Вот это другое дело! — сказал Мускат и начал снова наполнять рюмки. — За реконструкцию преступления! — добавил он. — Это самая благопристойная причина, оправдывающая выпивку!
И мы начали пить. После седьмой рюмки я перестал вести счет. Постепенно я начал терять чувство времени, все предметы вокруг начали расплываться, но потом все стало опять очень рельефным.
Мускат сидел на полу, скрестив ноги, и играл на трубе. По нему было видно, что мысли его где-то витают. Рядом с ним стояли три бутылки и одна рюмка. Две уже были пусты, а в третьей еще оставалось много обжигающего напитка.
Эприл словно во сне танцевала по комнате. Я бы охотно составил ей компанию, но не нашел рубильника, который бы выключил шатающийся пол. Поэтому я лишь безрезультатно пытался установить, какой танец она танцевала. Наверное, какой-нибудь из новых.
Наконец она зашаталась и, лишь схватившись за край стола, смогла удержаться от падения.
— Эй вы, медленно думающий! — выкрикнула она.
— Это вы мне? — холодно спросил я.
— А кому же еще, болван? — спросила она. — Разве мы не хотели сделать что-то с кем-то когда-то?
— Вы имеете в виду, что я должен был улечься с вами в постель? — спросил я с надеждой.
— К черту вас! — четко ответила она. — Я говорю о рекон… рекон… Черт возьми, да вы знаете, что я имею в виду и что мы еще должны делать…
— Мы еще до сих пор не ложились с вами в постель, — напомнил я. — Значит, мы и не должны этого делать…
Мускат перестал играть и уставился на меня.
Что с вами? — спросил он. — Вы говорили об убийстве. — Он улыбнулся. — Даже я помню об этом, II я пьян.
— Вот как? — удивился я. — Значит, я здесь один грозный?
Я поднялся и это было моей ошибкой. Пол с такой стремительностью двинулся мне навстречу, что я поневоле резко отстранился, шлепнулся на пол и не без груда поднялся.
Мускат снова играл на трубе, а Эприл снова танце — нала.
— Слушайте! — крикнул я.
Мускат перестал играть, а Эприл остановилась. Наступившая вслед за этим тишина была почти невыносимой.
— Это уже лучше! — продолжал я. — О’кей. Мы начинаем. — Я показал пальцем на Эприл. — Вы исполняете роль Эллен, понятно?
— Понятно, — подтвердила она.
— А вы, Мускат, играйте на трубе, — сказал я ему. — Только не забывайте, что это не сегодняшний вечер, а вчерашний.
— Да, сейчас вчерашний вечер, — повторил он и поднес трубу к губам.
— А вокруг — яхта, — продолжал я. — И мы находимся в рубке. Здесь побывало множество людей, но все они, кроме Эллен Фицрой, ушли.
Я сделал знак Эприл, и она села на пол перед Мускатом.
— Мой милый Мускат, — нежно сказала она.
— Хэлло, Эллен! — Он взмахнул рукой и продолжал играть.
Я ждал и наблюдал, в то время как Мускат наигрывал блюз. Мне показалось, что некоторые такты я узнал, но потом он снова начал импровизировать.
Я вылакал свою рюмку и осторожно скользнул за спину Муската, стараясь больше не терять равновесия. Потом я вытянул указательный палец и изо всей силы выкрикнул: