Ковчег Могущества

Крючкова Ольга Евгеньевна

– Меня терзают нехорошие предчувствия, дорогая…

– Уж не новый ли заключенный, коего доставили сюда на днях в сопровождении многочисленной охраны, послужил тому причиной? Кто он? – полюбопытствовала женщина в ответ на молчаливый кивок супруга.

– Бывший эрпатор, лишенный отцом-фараоном и благородного имени, и титула… – горестно развел руками Биридия.

Глаза Интеми округлились от удивления, и она застыла, держа наполненную смесью гранатового сока и миндаля чашу.

– Любимый, ты не шутишь? – потрясённо произнесла она, слегка придя в себя. – Ведь этого же не может быть! Насколько мне известно, Тутмос принял недавно священный сан и отправился в паломничество по святым местам…

– Отправился… – горько усмехнулся Биридия. – И даже принял вскоре участие в подавлении восстания в Нубии. Но вот именно там-то и стал якобы инициатором заговора против фараона.

– Невероятно! – воскликнула Интеми и, залпом допив гранатовый сок, решительно тряхнула красиво уложенными локонами парика. – Но если ты, любимый, не находишь себе места только из-за этого, то, поверь, совершенно напрасно. – К женщине явно вернулись присущие ей уверенность и деловой настрой.

– Я уповаю лишь на то, что ивримы, почти не покидающие Питума, до сих пор ещё не видели эрпатора, – кисло ответил начальник каменоломен, наполняя вином вторую чашу.

– Ты опасаешься, что поскольку именно Тутмос согнал их в своё время на работу в каменоломни, они могут теперь жестоко расправиться с ним? – высказала предположение Интеми.

– И этого тоже… – буркнул Биридия. – Но пугает и другое… Сама посуди: сегодня Тутмоса лишили титула и имени – его, кстати, велено величать отныне Моссом, – а завтра, возможно, фараон одумается и простит сына! Да мало ли что ещё может случиться?! Тот же Эхнотеп, к примеру, может в любой момент отправиться по воле богов в царство Осириса…

– …И тогда трон останется без наследника! – закончила за мужа фразу догадливая женщина. И добавила задумчиво: – Если, конечно, не считать малолетних принцев…

Биридия удрученно кивнул, за столом повисла гнетущая тишина.

– И, тем не менее, твои волнения совершенно напрасны! – вновь уверенно повторила после паузы Интеми. – Появление в твоих владениях Мосса-Тутмоса тебе только на руку, любимый!

Супруг воззрился на неё в изумлении:

– Что, интересно, я могу получить от опального сына фараона, кроме лишних проблем и возможных неприятностей?!

– Я обдумаю сложившуюся ситуацию, обещаю тебе!.. Хватит уже нам, в конце концов, прозябать на окраине царства, в этом забытом богами Питуме, и изо дня в день «любоваться» одними и теми же измученными и угрюмыми лицами! Я хочу нашим детям и нам с тобой достойной жизни в будущей новой столице!

– Ты предлагаешь бросить здесь уже нажитое и начать всё с нуля в Аварисе?! – воскликнул пораженный смелым предложением жены Биридия. – Денег, конечно, я скопил немало, однако в столице их хватит, думаю, только на приличный дом и прислугу. Не более…

– Вот я и подумаю об улучшении нашего будущего, любимый, – заговорщически произнесла Интеми, загадочно глядя на мужа.

* * *

Вот уже несколько дней Мосс томился в одной из темниц Питума. Правда, Биридия, стоит отдать ему должное, постарался обеспечить новому заключенному более-менее сносные условия: приказал оснастить его каморку набитым свежей соломой тюфяком, небольшим столом с табуретом и закрывающимся чаном для отходов. Кормить Мосса сарей-мисим и вовсе повелел со своего стола. Во всяком случае, на первых порах, пока не решит, что делать с именитым в прошлом узником дальше: отправить в каменоломни или все же рискнуть и, нарушив приказ фараона, оказать ему послабление – даровать должность писца либо учётчика.

После же разговора с женой мысли Биридии приняли совершенно иное направление, и буквально на следующий день он вызвал своего ближайшего помощника Мицраима. Несмотря на принадлежность к племени иврим, Мицраим довольно быстро снискал практически безграничное доверие начальника. И всё – благодаря природным уму, хитрости, предусмотрительности и изворотливости. Особенно же незаменимым Мицраим был во время визитов чиновников, ежегодно наведывавшихся в Питум из Ону с целью проверки текущих дел. Тогда Мицраим ловко и незаметно приводил всю отчетность в порядок, искусно скрывая факты наличия излишков средств, регулярно недополучаемых государственной казной. В итоге чиновники, осыпанные для усыпления бдительности всевозможными почестями и щедрыми подношениями, возвращались в Ону довольные и с прекрасными показателями в отчетах.

Биридию давно уже не смущала принадлежность Мицраима ни к чужому племени, ни к иному вероисповеданию. Порой ему даже, напротив, казалось, что по степени предприимчивости его подчиненный мог бы с успехом потягаться с родными соотечественниками-финикийцами…

– Как чувствует себя наш новый заключенный? – поинтересовался Биридия, едва доверенный помощник переступил порог его кабинета.

– Пребывает в полном здравии и ни в чем не нуждается, мой господин, так что не извольте беспокоиться, – ответил Мицраим, низко поклонившись. Заметив, что хозяин жестом приглашает его занять место напротив, он с готовностью подсел к столу и услужливо осведомился: – Господин сарей-мисим желает спросить о чём-то еще?

Сарей-мисим наградил сметливого помощника милостивой улыбкой:

– Ты, как обычно, сверх меры догадлив, Мицраим… – Однако тотчас осведомился: – Какие настроения царят на сегодняшний день в Питуме?

– Прежние, мой господин, прежние. Внешне всё выглядит вроде бы мирно и спокойно, но ивримы явно недовольны выпавшей на их долю участью…

– Всего лишь «недовольны»? – скептически усмехнулся Биридия. Встретив настороженный взгляд помощника, бесстрастно пояснил: – Я хочу, чтобы их не в меру затянувшееся «недовольство» усилилось многократно.

– Но это неминуемо приведёт к восстанию, мой господин! – воскликнул Мицраим, одновременно пытаясь сообразить, к чему именно клонит начальник. Не дождавшись же от того ни подсказки, ни хотя бы намека, отважился спросить: – Вероятно, у вас созрели относительно ивримов какие-то новые планы, мой господин?..

Биридия вновь усмехнулся, на этот раз – снисходительно.

– Возможно… Увеличь для начала норму выработки кирпича с шестидесяти пяти до восьмидесяти штук на человека, а тем, кто работает в каменоломнях, урежь суточные порции воды и хлеба.