Ковчег спасения
Шрифт:
Эйч рассказал, что промоделировал возможные сценарии и пришел к выводу: нападать следует сразу после старта субсветовика, готовящегося уходить из системы. Как показывают результаты исследования, именно в этой фазе корабли ультра уязвимее, поскольку экипаж считает уже ненужными меры безопасности, применяемые на стоянке внутри системы, и зачастую ими пренебрегает. Для захвата надо выбрать звездолет, чья команда потерпела фиаско в торговле – тогда ультра продают часть оружия и брони, чтобы покрыть убытки. Такие сделки ультра держали в секрете, но Эйч тайно разместил вблизи района, где дрейфовали остановившиеся в системе субсветовики, сетевые роутеры, которые перехватывали сообщения торговцев. Поэтому он смог обнаружить корабль, чья команда потерпела большой убыток. Эйч показал свинье позднейшие записи, пояснял, переходя на профессиональный жаргон торговцев, указывал на существенные детали.
– С их кораблем все в порядке, – рассказывал Эйч тихо. – Он вполне исправен. Мелкие неполадки можно устранить по пути к Дельте Павлина. Думаю, это наш шанс.
Эйч помолчал немного и добавил:
– Знаете, Скорпион, я переговорил с Хлестуном – он же ваш заместитель, верно? Теперь он знает о моих планах. Я попросил его собрать отряд для нападения – несколько сотен лучших из лучших. Не обязательно свиней, хотя, полагаю, большинство окажется ими.
– Подождите-ка! – Скорпион поднял неуклюжую короткопалую руку. – Вы сказали – Хлестун. Черт возьми, откуда вы его знаете?
Эйча его недоумение, кажется, искренне позабавило.
– Скорпион, это мой город. Я знаю здесь всех и вся.
– Но Хлестун…
– Верен вам. Причем непоколебимо. Я об этом знаю, поэтому даже не пытался переманить его. Кстати, перед тем как стать заместителем, он был вашим восторженным поклонником.
– Вы ни хрена про Хлестуна не знаете!
– Я знаю достаточно. Например, он способен покончить с собой по вашему приказу. Как уже сказал, переманить его я и не пытался. Я, скажем так, предвидел, что вы согласитесь выполнить мою просьбу. Поэтому сообщил Хлестуну: дескать, всего лишь передаю ваш приказ собрать группу захвата. Конечно, я позволил себе некоторую вольность. Но, как я уже сказал, сейчас отчаянные времена, промедление и нерешительность означают гибель. Мы же с вами решительны и медлить не станем?
– Так-то оно так…
– Вот это настоящий боевой дух! – Эйч хлопнул свинью по плечу, будто закадычного приятеля. – Субсветовик – «Таинственное дитя», из торгово-промышленного кольца Макро-Гектор. Скорпион, вы с Хлестуном сможете его взять? Или я обращаюсь не к тем свиньям?
– Эйч, идите к черту!
– Как я понимаю, это «да»?
– Но это не все! – рыкнул Скорпион. – Я сам подберу народ. И не только Хлестуна с его командой – вообще всех, кого захочу. И где бы они ни торчали, в какое бы дерьмо ни влипли, вы мне их доставите. Понятно?
– Сделаю, что смогу. Но я не всемогущ.
– Отлично! А когда я справлюсь и дам Клавэйну корабль, то…
– Полетите вместе с ним, – закончил за него Эйч. – Видите ли, другого пути нет. Думаете, вы смогли бы затеряться снова в трущобах Мульчи? Отсюда-то вы можете уйти спокойно, но обеспечить вам защиту я не в силах. И пусть Хлестун верен до смерти, власти взбешены и не остановятся ни перед чем. У вас нет причин оставаться здесь, как и у Ксавьера с Антуанеттой. Коли есть у вас голова на плечах, полетите с Клавэйном, как и они.
– Предлагаете оставить Город Бездны?
– Скорпион, всем нам рано или поздно приходится выбирать. И не всегда выбор бывает легким. А по-настоящему важный выбор легким не бывает никогда. – Эйч помахал рукой. – Это же не навечно! Вы не здесь родились, как и я. Город никуда не денется и через сотню лет, и через две. Конечно, на вид он изменится, но разве это важно? Может, станет лучше или хуже. Но вы найдете в нем свое место, если захотите. И если не передумаете возвращаться.
Вспомнив перехваченные переговоры ультра, Скорпион спросил:
– Насчет корабля… ну, который вы нашли и сочли годным…
– Да?
– Я хочу кое-что еще…
Эйч пожал плечами:
– Думаю, вы можете себе позволить просьбу-другую.
– Захваченный корабль будет называться «Свет Зодиака». И это обсуждению не подлежит.
Эйч с холодным любопытством глянул на свинью:
– Уверен, Клавэйн возражать не станет. Это название многое значит для вас?
Скорпион не ответил.
Много позже, когда стало известно, что корабль захвачен и покидает систему, направляясь к далекой системе Дельты Павлина, вокруг которой обращается захолустная планета под названием Ресургем, Эйч вышел на балкон одного из средних этажей башни Замка Воронов. Теплый ветер трепал полы халата. Эйч вдохнул этот ветер полной грудью, ощущая запахи пряностей, масел, дыма – запахи живого города. На такой высоте вокруг еще был пригодный для дыхания теплый воздух, производимый медленно гибнущей в Бездне машиной «Лилли», огромным шедевром биоинженерии, установленным сочленителями в период их краткого владычества над Городом. Время было ночное, и благодаря редкому настроению Эйча Город Бездны показался ему необыкновенно прекрасным – как любой город кажется любому человеку в какой-то момент его жизни. Эйч видел, как сильно и неожиданно менялся мегаполис. Однако его перемены были совершенно незначительными по сравнению с теми, которыми изобиловала жизнь Эйча.
«Все сделано», – подумал он.
Теперь, найдя для Клавэйна звездолет, отправив старого сочленителя к далекой звезде, он чувствовал, что совершил самый хороший поступок на своем долгом-предолгом веку. Конечно, этим не покрыть всех совершенных им злодеяний. Не оправдать бездействия в тех многих случаях, когда он мог делать добро. Не искупить вину перед несчастным истерзанным слизнем за промедление, когда Мадемуазель успела первой и увезла пришельца к себе. Но все же и один хороший поступок – лучше, чем ничего.
Балкон шел вдоль черного бока здания, огражденный лишь невысоким парапетом. Эйч подступил к самому краю. Теплый ветерок, возле стены и в самом деле похожий на дыхание огромного зверя, у края стал почти ураганом. Далеко внизу, в головокружительных километрах, город разбросал в стороны огненные щупальца – как похоже на фейерверки после собачьих боев в родном поселении Эйча.
Он поклялся: когда сумеет загладить свою вину, когда сделает доброе дело, перевешивающее все злодейства, он покончит с собой. Лучше пойти на это после хорошего поступка, не дожидаясь, когда придется совершить очередное преступление. Которое может оказаться даже хуже, чем все предыдущие. Властность и тяга ко злу никуда не ушли, затаились внутри. Пусть и не проявлялись много лет, но они лежат, выжидая, скрученные подобно пружине, затаившиеся, будто гамадриада. Риск слишком велик.
Он глянул вниз, представляя, каково это – шагнуть в пустоту. Одно мгновение, и в мире останутся лишь увлекающая вниз тяжесть и свист ветра. Простая задачка из учебника баллистики. А потом ни боли, ни отчаянного желания искупить вину.
Ночную тишь разорвал женский голос:
– Эйч! Нет!
Он не оглянулся, остался на краю. Ночной город притягивал с магнетической силой.
Каблуки защелкали за спиной. Женская рука скользнула, обвилась вокруг пояса. Осторожно, мягко Зебра оттащила Эйча от края.