Ковчег спасения
Шрифт:
– Он может летать?
– В точности мы пока не знаем, – серьезно ответил Торн. – Нет причин считать шаттлы неисправными, но мы пока разобрались лишь в самом простом. Над техникой сейчас работают наши люди, каждый день узнают много нового. Но пока мы можем лишь полагать, учитывая все известное нам о технике времен расцвета человечества, что корабли должны полететь.
– Как же вы нашли их? – спросила другая женщина.
Торн проговорил, не глядя на нее, тихо и сосредоточенно:
– Всю жизнь я искал способ покинуть эту планету.
– Я не об этом спрашивала. Что, если шаттлы – ловушка? Что, если агенты властей расставили приманки, которые привели вас к кораблям? Может, это лишь средство избавиться от вас и ваших сторонников раз и навсегда?
– Правительство не знает ни единого способа покинуть планету, – твердо ответил Торн.
– Почему вы так уверены?
– Следующее фото, пожалуйста.
Торн продемонстрировал, что стало с газовым гигантом, и, пока проектор фокусировался, внимательно рассматривал лица собравшихся, изучал реакцию. Некоторые уже видели этот снимок почти в таком же качестве, другие – с меньшим разрешением, иные посмотрели и своими глазами на тусклое охряное пятнышко в небе, ползущее за солнцем, будто уродливая комета. Торн сказал, что его фото – последнее и наилучшее из доступных правительству.
– Это не комета, – сказал он. – Правительство снова лжет вам. Это не сверхновая и даже вовсе не естественный объект. Властям сходит с рук вранье, потому что лишь немногие люди обладают достаточными познаниями в астрономии, немногие могут по-настоящему понять природу этого явления. И те слишком боятся рассказать правду, потому что знают: власти лгут не без причины.
– Так что же это?
– Хотя по морфологии объект даже отдаленно не напоминает комету, он все же из нашей системы. Каждую ночь слегка перемещается относительно звезд и, как все планеты, лежит в плоскости эклиптики. Есть простое объяснение, причем очевидное.
Торн внимательно осмотрел аудиторию и понял, что заинтриговал ее.
– Это и есть планета, вернее, ее остатки. На месте коричневого пятна когда-то был газовый гигант, который мы называли Рух. Теперь мы видим его выпотрошенный труп. Планету разорвали на куски, в буквальном смысле размонтировали. – Торн улыбнулся. – Правительство не хочет, чтобы вы об этом знали, потому что ничего не может предпринять.
Он кивнул оператору проектора:
– Следующее!
Люди должны увидеть, как все начиналось больше года назад.
– Смотрите: три планеты поменьше были разобраны, разъяты на части размножающимися машинами. Этот материал прошел обработку и направился через всю систему к газовому гиганту. Там поджидали другие машины, превратившие три луны Рух в колоссальные фабрики. Устройства эти пожирали мегатонны щебня в секунду и выплевывали высокоорганизованные устройства. Они создали колоссальное металлическое кольцо вокруг гиганта, невероятно плотное и прочное. Оно заметно и на снимках, вот тончайшая линия – но поверьте на слово, оно в дюжину километров толщиной. В то же самое время машины опустили трубы из подобного материала в атмосферу Рух.
– И кто же всем этим занимается? – спросили из зала.
– Не кто, а что. Машины созданы не людьми, – в этом правительство уверено. У него есть и версия насчет происходящего. Дело в Силвесте. Это в результате его действий сюда прилетели машины.
– Как в свое время их привлекли амарантийцы?
– Возможно. Судьба амарантийцев сразу приходит на ум. Но в нашей звездной системе нет никаких признаков случившегося ранее демонтажа планет, и нет очевидных дыр в плоскости эклиптики, где когда-то могли находиться газовые гиганты. С другой стороны, это могло случиться миллионы лет назад, и ингибиторы уже подчистили за собой, убрали следы.
– Ингибиторы? – спросил бородач, в котором Торн узнал безработного палеоботаника.
– Так правительство называет чужие машины. Не знаю, откуда взялся термин, но он вполне отражает суть.
– А что эти машины с нами сделают? – спросила женщина с жутко испорченными зубами.
– Не знаю. – Торн стиснул края кафедры.
Он чувствовал, что настроение собравшихся за последнюю минуту сильно изменилось. Так бывало всякий раз, когда люди осознавали происходящее. Узнавшие о странном объекте в небе неизменно бывали напуганы. Никто не счел его предвестием чего-то доброго. Правда, большую часть года с широты Кювье, где все еще жила львиная доля населения, рассмотреть объект было невозможно. Но теперь он ясно различался в вечернем небе.
Правительственные эксперты предлагали свои мнения по поводу его природы. Во-первых, теперь никто не спорил с его искусственным происхождением, хотя поначалу его считали странным, но естественным катаклизмом. Кое-кто утверждал, что его сотворили люди – сочленители или какая-нибудь новая, особо агрессивная группа ультра. Самые мнительные – правда, таких нашлось не много – подозревали участие триумвира Илиа Вольевы. Но большинство пришло к правильному выводу: это пришельцы и виновен в их появлении Силвест.
Но правительственные эксперты имели доступ лишь к скудным данным. Они не могли взглянуть, как Торн, на чуждую машинерию вблизи.
А у Илиа Вольевой и Аны Хоури появились свои теории насчет цели ингибиторов.
Когда кольцо вокруг газового гиганта сомкнулось, его магнитосфера претерпела разительные перемены. Возникло интенсивное квадрупольное поле, на порядки сильнее естественного поля планеты – и распространяющееся намного дальше в пространстве. Причем распределение поля ясно указывало на его искусственность: оно генерировалось токами, которые шли по проводникам – огромным металлическим кольцам, уложенным вдоль параллелей гиганта, словно обмотка ротора.
Процесс укладки Илиа и Ана наблюдали собственными глазами. Видели, как уходят в атмосферу тысячекилометровые витки. Но как далеко те погрузились, осталось неясным. Наверное, прошли сквозь океан жидкого металлического водорода и соприкоснулись с ядром – небольшим, но чрезвычайно богатым металлами. Если так, то, управляя током в витках, можно изменять вращение ядра планеты.
Кольцо вокруг планеты вызвало мощный электрический ток между полюсами; он проходил через тело планеты и достигал кольца через облака магнитосферной плазмы. Взаимодействие между токами, идущими по кольцу и через планету, заставляло меняться угловой момент колоссальной обмотки.