Ковчег спасения
Шрифт:
Он уже записал свое «свидетельство». Говорил от имени правительства, уверял в реальности шаттлов и угрозы для всей планеты, объяснял, что правительство с большой неохотой согласилось поставить его во главе эвакуации. Послание Торна в течение ближайшего часа передадут по всем телеканалам планеты, и оно будет периодически повторяться завтра.
– Его сотрудничество с властями не сочтут двуличием, – возразила Хоури, холодно глядя на подругу. – Люди поймут: Торн старается ради них, а не ради собственной выгоды. И его заявление посчитают убедительным, потому что там правда. – Ана посмотрела на Торна и спросила: – Там ведь правда?
– Я всего лишь предполагаю, каким будет общее мнение, – сказала Вольева. – Чего гадать, скоро узнаем, как люди отреагировали. Кстати, я слышала, что в дальних поселениях уже начались беспорядки.
– Их подавили быстро и эффективно.
– Ха, впереди бунты и похуже. Не удивляйтесь, если вскоре попытаются свергнуть правительство.
– Этого не случится. Люди быстро поймут, насколько страшна угроза, – возразила Хоури. – И сообразят, что правительству нужно оставаться на плаву, потому что больше некому организовать эвакуацию.
Триумвир посмотрела на Торна, улыбаясь:
– Она такая безнадежная оптимистка…
– К сожалению, Ирина права, – подтвердил тот. – Можно ожидать гораздо худшего. Но мы и не надеемся увезти всех здоровенькими и целехонькими.
– Но ведь наша вместимость… – заговорила Хоури.
– Люди – не мертвый груз. Ими нельзя набить трюмы, как контейнерами с товаром. Даже если большинство поверит в то, что правительство не врет об эвакуации, достаточно горстки смутьянов – и результаты будут ошеломляющими.
– Да уж, тебе это лучше знать. Ты на этих смутах карьеру сделал, – вздохнула Хоури.
– Ага, – подтвердил Торн, невесело улыбнувшись. – К сожалению, не я один такой. Ирина кругом права, скоро мы узнаем реакцию населения на известие об эвакуации. Кстати, а как со сложностями внутри правительства? Нет ли подозрений и возражений по поводу наших махинаций?
– Скажу только, что пару человек придется втихую убрать, – ответила Ана, – но так мы поступим лишь с опаснейшими врагами. Остальных нужно всего лишь сдерживать, пока не завершится эвакуация.
– Ирина, вы изучили растущую в небе машину лучше любого из нас, – сказал Торн. – Сколько осталось времени?
– Не скажу, – отрезала та. – Если бы я знала, что именно они строят, могла бы прогнозировать обоснованно. А так – тычок пальцем в небо, пусть и подкрепленный аргументами.
– Так поделитесь с нами этими аргументами.
Вольева фыркнула, прошла вдоль окна. Торн глянул на Хоури, ему было интересно, как та реагирует на спектакль. Отношения между женщинами явно стали натянутыми, чего не замечалось при прошлой встрече. Может, это просто ускользнуло от его внимания?
– Я скажу так, – заявила триумвир, развернувшись со скрежетом каблуков. – Что бы там ни было, оно велико. Гораздо больше, чем любое сооружение, которое мы могли бы создать, располагая теми же материалами и неограниченным временем. Даже самые малые наблюдаемые структуры должны были уже сжаться в комок под действием собственной гравитации, стать шарами расплавленного металла. Но ведь они не сжались – и это кое о чем говорит. Значит, или ингибиторы сумели сделать материю на много порядков тверже, чем любые известные нам вещества, или умеют локально управлять гравитацией. Возможно, они делают и то и другое. Ускоренные пучки материи могут служить ребрами жесткости, если манипулировать ими с достаточной точностью…
Триумвир, очевидно, принялась думать вслух, забыв об аудитории. Но быстро спохватилась.
– В общем, я полагаю, они умеют обращаться с инерцией. Мы видели, как ингибиторы перенаправляют пучки материи, изгибают их путь под прямым углом. Это подразумевает глубокое знание физики пространства-времени и контроль над его основными свойствами. А значит, они имеют власть над гравитацией. Прежде мы ничего подобного не наблюдали, и напрашивается вывод, что по пустякам такая техника не применяется. До сих пор мы видели лишь ювелирную работу, разборку каменных планет, сферу Дайсона вокруг газового гиганта. Теперь перед нами настоящая тяжелая индустрия в исполнении черных машин.
– Вы меня пугаете, – сказал Торн.
– Да. Того и добиваюсь. – Она улыбнулась впервые за вечер.
– Так что же это будет? – спросила Хоури. – Машина для превращения Дельты Павлина в сверхновую?
– Это исключено. Думаю, у ингибиторов есть и такие технологии, но наверняка они применимы лишь к тяжелым звездам, которым природой назначено в конце концов взорваться. Конечно, машина, взрывающая звезды, – страшное оружие. Досрочно вспыхнувшая сверхновая стерилизует пространство вокруг себя на десятки световых лет. Не знаю, как этого добиться. Разве что подстроить сечения ядерных реакций, запретить синтез элементов тяжелее железа и тем самым сместить максимум энергии связи в звезде. Тогда звезда внезапно окажется без топлива – то есть нечему станет удерживать ее внешнюю оболочку от коллапса. Думаю, как минимум однажды ингибиторы такое проделывали. Старая Земля находится в совершенно пустом окружении. Пустота эта обеспечена сравнительно недавним взрывом сверхновой. Область пустоты пересекается с подобными же образованиями, тянущимися до туманности Орел. Конечно, это могут быть и последствия естественных событий – или следы ингибиторской зачистки, случившейся за миллионы лет до истребления амарантийцев. Не исключено, что постарались и обороняющиеся разумные расы, пытаясь взорвать ингибиторов. Наверное, в точности мы никогда не узнаем, как бы ни старались. Но теперь здесь сверхновую не разожжешь. Способных к взрыву массивных звезд не осталось. Потому черные машины и разработали иное оружие для звезд небольшой массы. Наверняка не столь эффективное, как взрыв сверхновой, и локальное, действующее в пределах одной системы, но для своего уровня подходящее идеально.
– И как же можно убить звезду, подобную Дельте Павлина? – спросил Торн.
– Есть разные способы, – задумчиво ответила триумвир. – Выбор зависит от доступных ресурсов и времени. Например, можно соорудить кольцо вокруг звезды, как раньше вокруг газового гиганта. Конечно, придется строить больше, и действовать оно будет по-другому. В звезде нет твердых поверхностей, даже в ядре. Но можно, например, окружить звезду кольцом ускорителей заряженных частиц. Запустив пучок по кольцу, можно периодически менять его диаметр, посылать по нему волны упругих возмущений и тем генерировать колоссальную пондеромоторную силу. Поле удушит звезду, как исполинский удав, выдавливая материю от хромосферы к полюсам. А с полюсов материя может выметываться в пространство, понуждаемая полем, – два колоссальных протуберанца, языки раскаленной плазмы. Думаю, эти языки сами по себе можно использовать как оружие, превратив целую звезду в огнемет, – нужно лишь добавить на полюса машины, фокусирующие протуберанцы. Такое оружие годится, чтобы испепелить любую планету в системе звезды, обдирая атмосферу, испаряя океаны. Тогда не нужно и разбирать звезду целиком. Если удалить внешние слои, реакции в ядре перестроятся, скорость синтеза упадет, звезда станет гораздо холоднее и сможет прожить намного дольше. Возможно, это вполне отвечает стратегии ингибиторов.
– Это кажется хлопотным и долгим предприятием, – заметила Хоури. – Если единственная цель – сжечь планеты, зачем изводить половину звезды?
– Я просто указываю на возможности. Конечно, при желании они могут и вовсе разобрать звезду на части. А вот другой способ. Вспомните: они раскручивали газовый гигант до тех пор, пока он не разлетелся на части. Это же можно сделать и со звездой. Закрепят на полюсах кольца с током и примутся вращать. Их поле свяжется с полем магнитосферы, раскручивая звезду, пока центробежная сила не превысит гравитационную. Тогда слой за слоем материя звезды унесется прочь – словно оболочки луковицы.